Максим Панов: Здравствуйте, уважаемые коллеги!

Сегодня у меня будет небольшой доклад о статье в журнале “Human systems” за 2011 год. Некоторое время назад Анна Яковлевна Варга любезно предоставила мне возможность прочитать этот журнал, и таким образом, сделать потом сообщения на тему статей журнала.

Я надеюсь, что подобные небольшие доклады с нашим обсуждением станут традицией.

В качестве небольшого отступления скажу, что есть не только журнал «Human Systems», а еще и Журнал Европейской Ассоциации Семейных Психотерапевтов, так называемый JFP, и я помню тот опыт Анны Яковлевны, которая предлагала нам, студентам «семейной специализации» ИППиП, чтоб мы переводили статьи этого журнала и делали сообщения. этот пример мне очень понравился, потому что читая тогда этот журнал, я понял, что нас хорошо учат, и что мы, на самом деле, находимся на «передовом рубеже» знаний. И это было для меня небольшим открытием. Поэтому, мне кажется, было бы полезным, если мы делали обзоры подобных статей, учитывая, тем более, что у теперь нас есть «собственный» журнал, в котором мы можем печататься.

Возвращаясь к журналу “Human systems”… Я решил попробовать делать сообщения в виде краткого обзора по каждой статье, начиная с первой. Цель обзора – дать представление, о чем она, чтобы далее вы либо заинтересовались и прочитали потом ее неполную русскую версию, либо же полную на английском, либо просто были в курсе, о чем пишут коллеги за рубежом.

Нельзя просто напечатать полный перевод статьи. Чтобы это сделать, нужно получить на нее права. А обзор статьи дает возможность с ней познакомиться при условии обязательных ссылок на первоисточник.

Итак, первая статья в этом журнале посвящена основателю португальской школы семейной системной терапии Франциско Хавьер Пина Прата. Называется она: «Системный терапевт в работе с семьей и организациями». Перевод резюме на русский делала Анна Яковлевна.

Я сейчас открыл сайт Португальской Ассоциации Семейных Терапевтов. Вы сейчас поймете, почему… Давайте я покажу - здесь, на главной странице… Открываем титульный лист и сразу же видим крупным шрифтом вот эту информацию о том, что Франциско Хавьер Пина Прата родился 7 октября 1924 года и умер 7 ноября 2011 года. Как вы понимаете, уже прошло три года с момента его смерти, а у них эта информация до сих пор «висит» на видном месте на главной странице сайта. Это говорит о том, насколько важен был для них этот человек. Сама статья не научная и не практическая. Она была написана практически сразу же после смерти проф. Пина Прата, поэтому это такая дань уважения человеку, который очень много сделал в Португалии для основания системной семейной психотерапии. Это было время, когда, как Анна Яковлевна только что говорила, до 1974 года в Португалии был режим такой что, жена была «собственностью» мужа. И в этот период Пина Прата, еще в 1962 году, вернувшись из Европы, получив разные образования в области психологии, и в системной семейной терапии, начинает основывать школу семейной терапии в Португалии. Поэтому они его очень чтут.

Статья написана в виде диалога двух людей: самого Пина Прата и профессора Селии М.Д.Сэйлис, которая статью и написала. Этот диалог длился на протяжении 11 лет, начиная с 2001 до 2011. Сама тема статьи «что значит быть семейным терапевтом» - это воспоминания Селии о каких-то высказываниях, которые Пина Прата делал на протяжении 11 лет. В статье мало конкретной информации и очень много прямой речи, которую я сейчас приводить не буду, а отошлю к тексту, который отдам в журнал, чтоб он был напечатан, и вы почитали. В этих диалогах Пина Прата говорит о том, что значит для него быть системным терапевтом. Но сперва хотел бы остановиться на том, что еще можно интересного узнать из статьи, кроме диалогов.

В статье косвенно заходит об организации обучения ССТ в Португалии, т.к. Пина Прата почти полвека посвятил этом делу. Поэтому и я немного расскажу о том, как организовано образование ССТ в Португалии. Во-первых, это не только системная семейная, но еще и общественная, или коммунальная, (не знаю как лучше перевести термин Community), терапия. В статье есть ссылка на сайт, но на сайте информации на английском языке очень мало, и так как я не знаю португальского, то приходилось переводить посредством гугл-перводчика. Конечно, получилось не очень, но тем не менее, стало понятным, каким образом выглядит их структура образования: есть Свободный Университет Лиссабона, в котором есть факультет психологии, дающий образование по системной терапии, есть Ассоциация Семейных Терапевтов, на базе которой проводятся тренинги и обучение совместно с лиссабонским университетом. Главным образом, это 2-ух годичная магистерская программа, подобная той, как сейчас в ВШЭ. Но вообще, образование семейной терапии длится в Португалии 7 лет и магистерская программа - это первые 2 года обучения Семейной Терапии в Португалии. Чему еще учат 5 лет я сказать не могу, пытался понять, но возможности ограничены.

 

- Долгая интернатура, там интернатура 5-6 лет.

 

Еще они сотрудничают с университетом Севильи в Испании, так как Португалия совсем маленькая страна, там проживает всего семь миллионов человек. Севилья самый близкий город к Португалии. Таким образом у них есть два исследовательских центра при университетах, и еще есть собственный исследовательский центр, который относится к ассоциации семейной терапии. Он называется «Центр Поддержки и Семейных Исследований». Т.е. есть два университета, с которыми они сотрудничают и центр исследования и поддержки семьи.

Что ещё интересного? Интересно то, что образование у них предусмотрено не только для психологов и психотерапевтов, которые будут работать с семьями. В этой программе предусмотрено также образование для психологов, которые потом будут работать в разных структурах: в школах, в полиции, на производствах, в отделах кадров, государственных институтах. считается, что те люди, которые работают в этих структурах – школа, полиция, производство, должны иметь системное образование, помогающее им взаимодействовать. И судя по тому, о чем пишет автор статьи, это как-то им удается. В Португалии есть национальные программы по решению проблем насилия в школе, имеется ввиду не в самой школе, а в период обучения, которые предполагают взаимодействие разных структур. Под эти программы они получают гранты от правительства Португалии и в них участвуют как психологи, так и полиция, и работники школ, и сами семьи. Плюс, судя по тому, что говорит автор, многие из тех, кто заканчивал эти программы по обучению ССТ, работают в государственных структурах и продвигают этот системный подход дальше и в образование, и в здравоохранение.

Возвращаясь к диалогам статьи. Лично для меня интересно было почитать, что они говорят о разном: о мотивации, о деньгах, о сокращении сроков терапии, о том, что обучение системному подходу рождает разных специалистов. В целом о тенденциях в семейной терапии, например, что сейчас идет сокращение количества встреч. Некоторые шутят, что она настолько быстрой бывает, что не успеваешь заработать.

Еще хотелось бы рассказать об особенностях самого профессора Пина Прата. Одной из таких является то, что он практиковал то, что в их программе называется «уличная терапия» или «автобусная терапия» - это интервенции непосредственно в жизни, в тех ситуациях, где он видит, что они необходимы. Т.е. когда ситуация складывается так, что есть возможность в этом участвовать, и он участвует.

Для демонстрации этого описывает пример его интервенции: он покупает газету в киоске, и этот киоскер рассказал о том, как полиция арестовывает его сына; затем привозят его сына, который в шоке, потому что он стоял под дулами пистолетов, и далее приводится пример того, что он делает в момент приезда этого юноши. Не знаю, насколько имеет смысл рассказывать, что он делает, лучше вам почитать об этом в статье. Но я так понимаю, что он своим студентам активно предлагал пробовать свои силы в подобных ситуациях, и считал, что это важно системному терапевту работать именно на улице, «в автобусе», что называется... Потому что терапевт находится в системе. Системы взаимодействуют друг с другом: он и киоскер, а с киоскером мама, полиция, и он, торопящийся в университет. Эти системы пересекаются и то, что он делает сейчас, он считал именно это системной работой, потому что вся ситуация, в которой он был, находилась внутри системы. Может быть, это его личный подход, потому что автор, который с ним разговаривает, спрашивает его: "вы знаете людей, которые еще так работают?" , на что он отвечает : «я не знаю, но по крайней мере, психоаналитики так не могут, бихевиористы тоже так не могут работать, а системные терапевты так работать могут».

О чем еще они говорят. О влиянии тех людей, которые на него производили впечатление. О том, что он, как родоначальник португальской школы, сам много на кого оказал влияние из людей.

Если вам интересно почитать эти диалоги, то я их переведу, и мы их напечатаем. Я понял Анна Яковлевна, ваш вопрос по поводу того, что интересно понять, как они обучают тех людей, которые работают не только с семьями, но и на производстве. То, что мне доступно было узнать на сайте, это то, что там есть более-менее подробный план магистерской программы. Правда, он на португальском, но я попробую его перевести. Я понимаю ваш интерес и мне это тоже интересно, особенно, если можно сделать что-то подобное. Еще раз хотел отметить, что эта статья о человеке, как дань памяти, и я вас отсылаю к тому тексту, который будет напечатан в журнале.

 

Я наверно все. Спасибо вам за внимание!

 

Гражина Будинайте.: Коллеги, итак, мы тут побывали на 8 встрече тренеров EFTA, встреча была в городе Яссы и в Бухаресте, в Румынии. Мы будем кусками, по очереди с Еленой Чеботаревой рассказывать. Фотографии покажем. Лена прилетела в Бухарест и была больше, я в Румынии первый раз. Европейская ассоциация очень политкорректна, и стремиться, чтобы все страны становились по очереди местом, которое принимает конференции EFTA. При этом есть формат тренерских встреч. Тренерские встречи маленькие, по сравнению с другими. Надо сказать, Румыния очень бедная страна, подзаброшенная, подразрушающаяся, тем не менее, там есть своя ассоциация, в которой первое лицо – хорошо знакомая нам Хелена. Она очень активная и она была хозяйкой конференции, они много работали и много сделали. Достопримечательностей не очень много, но с другой стороны, походить и понять, как город живет и как жизнь устроена всегда очень интересно. Такое постсоветское пространство. Много осталось каких-то зданий, которые напоминают другие места пост советского пространства, разрушенные дороги тоже.

Г.Б.: Можно еще сказать, что это православная страна и там лучшие и цивилизованные места - это церкви и монастыри. В один монастырь нас привезли и там встретился интеллигентный, говорящий на беглом английском батюшка, который что-то показывал нам.

Так как-то про общие впечатления и про город. наши встречи тренеров проходили на медицинском факультете университета.

Г.Б.: В этот раз она называлась многозначно, но поскольку речь идет о восстановлении баланса соотношения между семейной и профессиональной жизнью людей, которые учат восстанавливать связи в семье, то название, на мой взгляд, имеет в виду соотношения семьи и профессии именно в том процессе, который позволяет восстановить связи в семье. В каких-то докладах это больше отражалось, в каких-то меньше. Была попытка ответить на вопрос, насколько нужно информацию о семье и о семейной жизни того, кто учится и того, кто учит привлекать в процесс обучения - очень популярная тема.

Г.Б.: Здесь разные семьи, разные этапы семьи и т.д.

Расскажу про первый наш семинар я Первый же день выступления был доклад Хельги Хэнкс довольно взрослой дамы из Англии, которая говорила о том, как тренеры, терапевты и другие профессионалы должны исполнять (буквально так) свои обязанности, чтоб поддерживать себя, следить за собой. Она рассказывала о своем опыте работы с людьми, которые работают действительно в тяжелых и постоянно травмирующих условиях - в центре, , который работает с внезапными смертями маленьких детей и подростков и семьями этих людей. Честно сказать, мне показалось, что общая картинка и тон этого выступления был интересным, такая решительная заявка про то, что не может быть иначе и это обязанность терапевта. Основные симптомы мы все знаем. Вот это значит вторичная травматизация или такой вариант сгорания, и она подробно говорила о психологической симптоматике и физической, и в последующем физиологической. Они нам довольно хорошо известны. При этом она настаивала на том, что собственно про сгорание у терапевтов пишут не очень много.

О чем говорила она. Какой аспект ее интересовал. Не только тот специалист, который работает с травмой, но тот, который супервизирует того, кто работает с травмой. Я только одну книжку записала, которая недавно вышла "Когда работа берет контроль над тобой" 2008 года. Значит симптоматика выражается: в потере энтузиазма, потере энергии, потере уверенности в себе, потеря концентрации. При этом очень часто с ее точки зрения это сопровождается отрицанием необходимости помощи у самих специалистов и разговорами об этом . " Как ты справляешься?" спрашивает того, кто с травмой работает. "ну я как справляюсь, у меня есть друзья" говорят они. или вот «муж меня очень поддерживает» и всякие другие варианты, как мы все хорошо понимаем, неправильного подхода к этому делу. Она говорила о том, что много физиологических последствий, которые являются явным признаком того, что помощь нужна. Постоянные головные боли, нарушение сна, усталость, потеря веса и т.д. Профессионально она утверждает, и мы это принимаем, что человек, который является профессионально сгоревшим - он ригиден в своей профессиональной работе, он не может проявлять себя творчески, нет ни энергии, ни сил. Он прибегает к устоявшимся способам, часто автоматизируется в работе. Он замкнут в контактах, в том числе и профессиональных, ведет себя с одной стороны, неуверенно профессионально, с другой стороны не ищет каких-то вариантов более творческого свободного решения, не выходит с этим к коллегам. И что это очень часто инерционная работа, человек тянет этот воз, он переживает отсутствие энергии. Если это работа с травмированными обстоятельствами, то такая негативная установка к миру появляется и вот эта печаль непреходящая, но при этом не запрашивает помощи.

Главные способы с этим справляться супервизия, супер супервизии на разных уровнях, личная терапия. Она еще рассказывала про разные примеры сложности работы с людьми, которые работают с травмой и про замещающие травматизацию. Публика очень оживилась на рассказе, смысл которого в том, что она работала с двумя женщинами, которые работали с инцестами и одна из них долгое время была подавлена, никак не проявлялась открыто в этой помощи супервизионной, потом выяснилось, что все это время ее мучил тяжелый эпизод. Когда она обсуждала сложные материалы с соседом, материалы травмирующей работы, которую она вела про инцест, а этот человек сознался ей в каких-то подобных историях из своего детства, и они вступили в интимную связь. Это был ее сосед и это был приятель семьи в общем там какая-то очень запутанная история. Она привела ее, как пример тех сложных запутанных эмоциональных реакций, которые возникают тогда, когда люди вовремя не работают над «сгоранием»

-А сосед был жертвой или насильником?

-жертвой, жертвой.

Г.Б.: Она расчувствовалась. Они оба расчувствовались и вошли в эмоциональный контакт, который поведенчески нарушил границы, которые итак нарушены у этих людей.

Слушайте, я вам еще не сказала, что эта Хельга очень настаивала на спорте и развлечении для терапевтов, особенно работающих с такими ситуациями. Пропорция должна быть. Очень не правильно, она утверждает, когда пропорция нарушается между профессиональной жизнью и свободным временем, отдыхом.

-конкретно какие развлечение?

-кому какое нравится

Вот значит, если надо я напишу, как называется книжка. В это время Лена готовилась к своему сообщению, сообщение прошло успешно и интересно. Лена расскажет в чем было его содержание.

 

Е.Ч.: Я предлагаю сначала показать общий контекст и рассказать вкратце о тех семинарах, на которые мы не ходили; хотя бы обозначить про что было. Сначала было открытие, приветственные слова, командообразование. На конференции было два теоретических доклада - Хельги и мой. Остальное это воркшопы, матер-классы, тренинги. Первый докладчик был из Мальты. Наш коллега из Мальты рассуждал о том, как живет программа, обучающая психтерапии, что это очень специфичный коллектив, где люди, участвующие и в процессе обучения, выполняют много других ролей - от менеджмента до технического обеспечения. Они одновременно и коллеги, и терапевты, и супервизоры для студентов, и они же преподаватели. Много нетрадиционных ролей. И он предлагал обменяться впечатлениями, как себя чувствуют люди, которые работают в таких программах и как живет коллектив, нагружаемый множеством ролей, как такая работа влияет на их остальную жизнь.

До этого был доклад из Сербии и Македонии, где говорили о работе с гомосексуальными парами и о том, как наши личные установки и какие-то убеждения на это влияют, и тоже предлагали участникам тренинга подумать о себе, у кого какие чувства на эту тему существуют, и как они могли бы дальше работать.

Мое сообщение было об удовлетворенности браком работающих и неработающих женщин. Раз уж тема про соотношение семьи и профессиональной жизни, то я решила посмотреть с этой стороны. Во-первых, тема изучается очень давно и очень много, большое количество результатов получено. Все что может прийти в голову, как это может быть связано, кем-то когда-то это было доказано. Одни доказали, что плохо влияет наличие работы на семью, другие наоборот. Одни исследователи говорят о поддержке и балансе семьи и работы. Другие называют это конфликтом между семьей и работой. Интересно наблюдать за самим распределением по годам тем и статей. По началу, когда этим занялись, начали изучать разницу между балансом семьи и работы белых воротничков и синих воротничков, людей с разным уровнем дохода. Потом исследования больше ушли в сторону психологии. Если говорить о нынешнем состоянии дел в этой теме, то тематика ушла в организационную психологию. В семейной психологии этой проблемой мало кто озадачивался. Исследовали писали больше о том, как семейные проблемы влияют на работу, трудоспособность.

Готовясь к этому докладу, я нашла статистику исследований института Гэллапа, правда, старые - 1989 год. Они показали, что 84% опрошенных людей при первом вопросе, насколько они удовлетворены своей жизнью, ответили, что вполне удовлетворены своей семейной жизнью. Но при дальнейших расспросах выяснилось, что 40% из них в то или иное время рассматривали возможность расставания с партнером. 20% говорили, что в течении их семейной жизни бывали плохие периоды и 28% как минимум, уже один раз развелись. При первом вопросе они вполне искренне говорили, что все хорошо, а чуть глубже копаем и оказывается, что не очень хорошо. Это к тому, что понятие удовлетворенности браком и семьей очень расплывчатое понятие и там есть много разных аспектов. И в общем, для какого-то приблизительного анализа о нем можно говорить, но стоило бы подробнее рассматривать соотношение разных категорий. Собственно эта пестрота в результатах говорит о том, что это явление социо-культурное. Надо смотреть на него в контексте социокультурной ситуации: кого мы рассматриваем, какие семьи, на каком этапе жизненного цикла, при какой экономической ситуации. Мы со своими студентами взяли для эмпирического исследования молодых выпускниц университета, которые выпустились от 1 до 3 лет назад. Это была изначально однородная группа людей, которые получили одинаковое образование. Там разные специальности, но высшее образование, разные вузы -Московские университеты. Половина из них после окончания университета работала на полную ставку, некоторые даже начинали уже во время обучения в университете. Вторая половина никогда не работала. Они отучились, в какой-то период создали семью и не пытались никогда работать. Всего 70 человек. 35 одних и 35 других. Сравнивали их удовлетворенность браком, характер взаимодействия в конфликтах и у работающих - удовлетворённость работой. Какие результаты получили? На первый взгляд, у работающих удовлетворенность браком выше, если говорить о взаимодействии в конфликте, то это видно на графике. Это методика Алешиной, Гозмана, Дубовской. Она скорее показывает стиль взаимодействия: насколько он конструктивный или деструктивный. Мы здесь видим в обеих группах деструктивное взаимодействие в конфликте. Шкала внизу говорит о деструктивном взаимодействии в конфликте, хотя и не ярко выраженном. То, что можно охарактеризовать как пассивно-деструктивное взаимодействие.

На первый взгляд шкала примерно одинаковая у работающих и неработающих. Стиль взаимодействия в конфликте одинаковый. Почему мы взяли молодые семьи? Все мы знаем, что на каждом этапе жизненного цикла семьи есть переживания некоторого конфликта в том числе и внутреннего, изменение ролей, принятие новых ролей, но т.к. мы говорим еще и о соотношении с профессиональной жизнью, мы должны понимать, что молодые супруги переживают одновременно два ролевых конфликта. Они принимают на себя и начинают привыкать к семейным ролям, приобретать новый опыт, они были только что сами по себе, а теперь они «мы» и к этому надо как-то относится; и параллельно у них в профессиональной жизни такая же адаптация идет к этой профессиональной жизни. Они тоже молодые начинающие специалисты, которые как-то адаптируются и к профессии, и к организации.

И наши предыдущие исследования показывали очень сильный ролевой конфликт у молодых супругов т.е., например, по методике Куна где 20 вопросов «кто я?» у них вообще не было социальных ролей. Если, например, у людей, которые только встречаются и еще не живут вместе и не создали семью, у них нормальное соотношение 50/50 социальных и индивидуальных ролей. То с началом совместной жизни социальные роли из образа «я» исчезают. Они ставят акцент только на том, что они «человек, красавица, умница». И это, согласно самому Куну, свидетельствует о ролевом конфликте и сложности принятия этих ролей. И дальше мы сравнили степень выраженности и конструктивности взаимодействия в конфликтах двух типов семей. Значимость различия и по удовлетворенности браком - само собой они статистически значимы. По стилям взаимодействия в конфликтах эти семьи различаются по взаимодействию с родственниками, друзьями, по стремлению к автономии и нарушению ролевых ожиданий. Более остро конфликты протекают у семей неработающих женщин.

Дальше мы смотрели связи удовлетворенности браком с конфликтами в разных сферах. Мы увидели, что есть разные прямые и обратные связи. Например, общая степень конструктивности в конфликте связана положительно с удовлетворенностью браком у работающих женщин; конфликты по поводу, можно так сказать, внешних границ семьи тоже положительно связаны с удовлетворенностью браком. Обратно с удовлетворенностью браком связаны конфликты по поводу автономии и доминирования, т.е. собственно про те же границы, но более поверхностные и очевидные вещи. Получается, что конфликты по поводу более очевидных разногласий удается конструктивно разрешать, и это способствует улучшению представления женщин о благополучии их брака. Более глубинные конфликты о тех же ролях, взаимоотношениях негативно сказываются на удовлетворенности браком.

У неработающих женщин степень конструктивности в конфликтах не связана с удовлетворенностью браком. Не важно, как конфликтуют - все равно это негативно влияет на удовлетворенность. У них негативная связь с удовлетворенностью браком образовалась по конфликтам из ревности и по поводу несовпадения поведенческих стандартов.

Ну и еще из результатов. Для работающих женщин мы посмотрели связи удовлетворенности разными аспектами работы с удовлетворенностью браком. В целом не связано, но связаны отдельные аспекты. Все связи обратные. Удовлетворенности тем, что работа творческая и интересная, что она способствует личностному развитию всех членов коллектива, с командным духом, стремлением к активному образу жизни, удовлетворенностью хорошей организацией труда и успехом всей команды. Т.е. если женщина довольна своей работой с точки зрения командного духа, самореализацией, скорей всего она недовольна браком. Видимо то, чего не нашла в семье, она ищет в работе. Это ее такая гиперкомпенсация, которая видимо ей мешает налаживать семейные отношения. Дополучает нечто, что не получила в семье и видимо, перестает пытаться. Здесь пока домыслы, механизмы нужно исследовать дополнительно.

-Получается, близкие эмоциональные связи устанавливаются на работе.

- Да, и компенсируют их нехватку в семейной жизни.

Е.Ч.: На самом деле, по-хорошему надо бы проверять дальше. Пока только такие житейские наблюдения показывают, что молодые женщины ищут разного в работе. Одни говорят у нас хороший коллектив, другие говорят не важно какой коллектив, мне нужно профессионально развиваться, или - я работаю ради получения денег, и мне нужно свободное время, чтобы тратить его на что-то другое.

- В этой выборке учитывался как-то финансовый статус мужа. Работает или не работает Е.Ч.: Нет. Характеристик мужа вообще не учитывались.

Ну вот собственно такие результаты

-Удовлетворенность браком как все-таки измерялась?

Е.Ч.: методика Столина, Романовой, Бутенко. Она одношкальная. В принципе она дает достаточно большой диапазон разных групп удовлетворенности, но мы естественно для статистического анализа учитывали первичные показатели.

- И как приняли доклад?

Е.Ч.: Интересно. Задавали вопросы.

Были размышления о культурной специфике, потому что итальянцы, например, создают позже браки, когда они уже встали на ноги и конечно, у них другое отношение. У нас молодые люди, которые одновременно делают и то, и другое, что сложнее. Уже не первый раз про статистику разводов тоже говорили, про теоретические концепции удовлетворенности браком. Доклад был 40 минут - много о чем говорили. Про культурную специфику. У нас та же Алешина исследовала возрастную динамику и подробно показывала, на каких стадиях, и в каких возрастах удовлетворённость браком выше и ниже. Эти показатели сходны у нас и в европейской культуре, и в американской. Это связано еще и с ожиданиями. У нас считается, что женщины меньше удовлетворены браком, потому что для них это более значимая сфера. А на конференциях из докладов азиатских и ближневосточных коллег вытекает, что у них - наоборот. У них по умолчанию само собой, что мужчины более удовлетворены браком. Там мужчина отвечает за атмосферу в семье и для них это важно. Когда я была в Таиланде, там было много докладов, где они свои данные интерпретировали исходя из этого.

-У них считается, что мужчина больше ответственен за эмоциональные связи в семье?

-За благополучие, в том числе и эмоциональное. Целиком.

 

Г.Б.Я коротко скажу, потому что честно сказать тут захватывающего содержания в следующем воркшопе не было, но он довольно любопытный. Это были два испанца - взрослый и помоложе из Барселоны. они из госпиталя Сант Пол в Испании, Каталонии. У них называлось сообщение "тренер и студенты их privacy" это довольно характерно. о частном пространстве тренеров и студентов и "отдельно или вместе. Данные про друг друга.

Ну они посадили всех в круг, сначала сделали такое вводное, что у них есть определенная система обучения, они хотят поделиться опытом в исследовании этого «личного» аспекта. Не столько исследовании, сколько вопроса на эту тему. Нас тоже вовлекали, опросник заполнили. Он говорит: у нас есть, во-первых, тренеры, которые 20 лет преподают, некоторые пять лет. у них разные возрастные особенности кто-то совсем взрослый, кто-то молодой и наши студенты тоже. Кто-то учится пару месяцев, а кто-то от трех до пяти лет. У нас такая разнообразная программа. И все знают, что когда Боуэна преподают, то студенты точно разбирают генограммы, когда возникают разборы конкретных кейсов то часто как-то так студентам могут задавать вопросы, касающиеся его личной жизни, семейного опыта родительской семьи и т.д. Вопрос в том, насколько тренер должен привносить свою личную информацию, раз студент с ним откровенен и его информацией пользуются, насколько тренер должен открывать свою семейную информацию и свои семейные данные. Помогает ли процессу обучения то, что тренер пользуется данными своей семейной системы, создает ли это правильное иерархическое взаимоотношение в обучении, потому что вы знаете что конструктивистские методы против экспертности и такой иерархии — это тоже на процессе обучения сказывается, или это не нужно делать. Они говорят при этом, что в основном выделить какую-то преобладающую тенденцию трудно. Все склоняются к тому, что есть возможность творчески использовать какой-то материал из собственной личной жизни, но возникает ряд вопросов. Должны ли быть члены семьи наши, профессионалов, быть защищены от того что их постоянно каждый год предъявляли в виде треугольника или генограммы. Кто-то рассказал, что муж тревожиться «ты что тут рисуешь? собираешься показывать всем?» - говорит муж тренеру. Дальше они говорили о том, что есть разные аспекты этого взаимообмена персональной информацией. Например, вообще возрастной разрыв - студенты очень молодые, а преподаватели взрослеет пока работает. У него один опыт семейной истории, а студентов другой совсем. Или скажем, как сказывается ситуация конфликта, переживаемого терапевтом. Всем понятно, что терапевт должен сам пойти в терапию и сам с этим разбираться. Как сказывается протекание каких-то конфликтов тогда, когда тебе нужно учить людей в этот момент. В том числе обмен идет данными персональными. Вопрос нарушения интимности для самой семьи. Готовы они быть предъявлены в обучении. Важный вопрос все время возникающий того, насколько обучение должно рассматриваться, как поддержка семейной жизни самих студентов. Студенты часто косвенно это запрашивают даже, не осознавая идут получать от обучения и не разводят эти вещи. насколько это допустимо, насколько нет. Эти вопросы возникают. И когда нам задали вопросы на эту тему, которые как-то выявляли нашу позицию. И они говорят, что получили те же две фокусировки - более радикально на это смотрящие, которые считают, что надо все предъявлять и как-то использовать и другие, которые в общем, осторожную позицию занимают и считают, что много вопросов возникает в этой ситуации предъявления и обмена персональными данными. Это воркшоп, который скорее помогал какие-то вопросы сформулировать и обращал внимание на какие-то проблемы и показывал, что этот аспект как-то обсуждается

-Фокусировка на чем больше была на обучающем или на взаимном доверии, такой бартер?

Г.Б.: мне показалось и то и другое. Этически со всех сторон рассматривалось, что происходит в отношении обучающего и обучаемого. Когда обучающий должен предъявлять свою информацию и должен ли он увидев, что ты ему предъявляешь, учитывать нюансы, касающиеся и себя и стдентов. А во- вторых насколько это профессионально помогает и обучающему и обучающимся. Например, МакГолдрик, она активно предъявляла свою семейную генограмму на огромную аудиторию.

- У нее все померли

Г.Б.: Она и про детей, и про мужа. Она и Обаму так же показывала.

Е.Ч.: Я расскажу про мастер-класс Родольфо Бернардо, который представлял общество семейных терапевтов Флоренции. Там институт семейной терапии. Они со своей командой аспирантов проводили мастер-класс. То чему можно у них поучиться - это как раз четкое структурирование. В данном случае, они предъявляли набор техник, которые они начали апробировать. Их мастер-класс назывался "Воссоединение со своей собственной семьей, как терапевтический ресурс для тех, кто обучается семейной терапии". Речь шла о том, что происходит во время исследования собственных генограмм. Они говорили, что нужно рассматривать несколько аспектов, которые они обозначили, как перцептивный (то, что человек узнает, воспринимает), нарративный (как это подается, рассказывается) и имплицитный (бессознательное, то, что может быть даже не извлекается в этом процессе, но влияет на дальнейшую жизнь и профессионально тоже). Они показывали методики. Как и всегда, студенты работают со своей генограммой, но они делают несколько замеров до или после, используя методики измерения состояния и отношения студентов, ими специально разработанные. Т.е. они просят оценить свое состояние до и после генограммы. Они использовали «розу эмоций». Почему это удобно, потому что эмоции можно называть миллионом разных слов. Здесь есть с одной стороны конечный набор слов, которые студенты выбирают, и они сами как-то ориентируются в окраске этих эмоций, в их градациях. Т.е. студенты пальчиком показывают на этой розе "у меня эта эмоция". Дальше они отобрали набор репродукций картин - самых разных, в разных стилях и из разных культур. Где тоже студента просят выбрать картинку, показать "вот моя ассоциация". Происходит это молча, группа садится, и каждый по очереди молча показывает слово на розе эмоций, молча показывает картину, все как-то это воспринимают, переваривают. Следующий делает тоже самое. После этого группа выстраивает общую скульптуру опять же отражающую состояния до или после, также молча. Кто-то один выстраивает из своей группы скульптуру, и предполагается, что таким образом они задействуют какие-то подсознательные вещи, которые происходят. Потом естественно, обсуждения - у кого какие эмоции, почему и т.д. В нашем тренинге было интересно, что были большие градации между радостью и страхом. В этом мини эксперименте у одних были радость, удовольствие, восхищение, у других – страх, тревога и т.д. Говорят, что это достаточно типично. Это было четко и красиво сделано и показано.

В общем это про чувствование себя. Что с тобой происходит. Дальше будем об этом тоже говорить. Здесь не так явно, но другие специально ставили вопрос о групповой динамике в обучении семейной терапии. Все-таки у нас есть группа тренируемых, как бы нам не хотелось есть групповая динамика, и ее нужно учитывать

 

Г.Б.: Дальше была встреча с Моникой МакГолдрик. На тренерской встрече каждый раз устраивается выступление какой-нибудь звезды, чаще всего американской, видимо, именно потому, что это европейская ассоциация. Были в прошлые разы Сьюзан Джонс, Бейтсон, кто-то еще из американцев. Здесь был скайп. Очень долго устанавливали звук в результате было довольно забавно, у нас был «чревовещатель», человек, который стоял на коленях перед экраном и громко разговаривал с Моникой, передавал ей реплики из зала, потому что она не могла слышать реплики из зала. С моей точки зрения, из того, что я услышала она никаких принципиально новых вещей из тех, кто знаком с Боуэном и ее книжкой, не сказала. Называлось это "используя генограмму в клиническом тренинге". И говорила она о генограмме, как о захватывающем путешествии, исследовании, которое каждый человек начинает, что ее группа студентов тоже начинает такое исследование и конечно, оно основывается на исследовании собственной семейной истории. И это не просто изображение семьи, а это целое море витальной информации, которое потенциально в себе содержит генограмма. И эта идея про устранение основных дисфункций семейных. Того, как вообще восстанавливать связи внутри семьи. Вот этот мотив преодоление разрывов, конфликтов в собственной семье и т.д. как интерферирует с разными симптомами, которые студенты будут встречать у своих клиентов и как они собственно видят. И самой захватывающей частью было, когда она стала предъявлять разные варианты иллюстрации, там появлялась ее генограмма в том числе. Там есть иллюстрации треугольников и того, что можно генограмме представлять людей, которые в ней есть, с точки зрения ресурности, окрашивать их в красные, синие, зелёные цвета, там разные вариации тоже. Про свою генограмму настойчиво говорила про то, что она была в очень тяжелом конфликте со своей матерью, никогда ее не любила, была привязана к отцу и что это паттерн воспроизводился в нескольких поколениях. Ее мама была в сложных отношениях со своей матерью. Ну действительно, она показывала ещё генограмму Обамы. В общем, мне показалось, что самое интересное в этом, что она была на позиции безусловного открытого предъявления информации тем, кто тренирует. Если иметь в виду дискуссию, которая была у нас на конференции- такая была ее позция, то ли потому что все поумирали, то ли потому, что она человек свободный и работает очень давно и она к этому относится свободно, что называется, все видела и все пережила. Но она сторонник открытого предъявления тренером информации и считает, что это основная часть клинического тренинга, как и Боуэн считал, что работа с собственной семьей и с родительскими треугольниками - базовая и обеспечивает успешность в терапевтической работе. Ну а потом Хавива и Сара устроили нам празднование Хануки и мы ели яблоки с медом в большом зале.

Гр.: тренинг по танго устроил наш казначей. В 7 -8 утра был тренинг Мишель Маестре по танго, мы конечно на него не пошли, злопыхатели говорят, что танцевал он ужасно

Е.Ч.: Он очень увлечен этим. Он относительно недавно начал заниматься танго и считает, что это может быть метафорой отношений мужчины и женщины и вообще любой пары. Он описывал процесс терапии тоже в терминах танго. И собственно, те, кто участвовал рассказывали, что они пробовали себя в разных ролях в танго и пытались проследить свои чувства, как это отзывается.

Г.Б.: Vivi Ayal & Sara Iwanir. Это очень давняя пара коллег. Они работали в одном заведении сейчас сделали тренинговый институт, который называется "Focus" это видимо аббревиатура. Название вот этого воркшопа что-то вроде нашего выражения "я чувствую это печенкой", у них это "я кишками чувствую" и проважность интуитивного чувствования в терапии и тренинге. В виде эпиграфа они приводят известную цитату Франкла, в общем понятную нам как людям, понимающим про «опосредование» реакции на любой стимул, черные ящики. Франкл это формулировал с другой стороны «Между стимулом и реакцией есть зазор. В этом промежутке и лежит наша свобода и сила, для того, чтобы выбрать нашу реакцию. В нашей реакции - наш рост и наша свобода». Вот ведущие задаются вопросом, сколько раз мы делали правильную терапевтическую работу, находили точную метафору или как-то реагировали точно, или предопределяли, или делали удачную интервенцию, не понимая до конца сами как мы это сделали. Не имея возможности как-то развернуть это, логически объяснить откуда мы это выявили. И соответственно, возникает вопрос, как быть, с одной стороны мы учим студентов понятным схемам и теориям, учим рациональному знанию, а с другой стороны, они спрашивают, а как же нам дать студентам опыт таких переживаний интуитивных. Можно ли этому научить и как дать почувствовать, что бывают и такие важные вещи. Это очень популярная идея - связь между головой и интуицией, чувствами и как ее установить. Наши знания и концепции не должны блокировать интуицию и то чувство, которое является результатом мгновенной обработки многих вещей, оно очень важное. Соответственно, они пытались развернуть эту задачу в упражнении. Сделали такие упражнения, которые как-то выводили бы на этот уровень, на эту тренировку. Что они делали? Они попросили разбиться всех на пары. Мне вот попалась прелестнейшая мальтийка. Один человек в этой паре должен был говорить про себя. Рассказывать какие-то вещи, но с «выключенным» звуком. Он шевелит губами, что-то говорит про себя, но тот, кто его слушает, ничего не слышит, а если учитывать, что аудитория разная международная, то особенно интересно. Все говорили на своем языке. Я говорила на русском, она смотрела на меня и пыталась понять чего-то. Потом, она должна была мне в обратной связи сказать, что она про меня знает. Что она из моего монолога беззвучного поняла и знает. А я должна была сказать о ней, что я знаю про нее из ее монолога про меня.

Надо сказать, что какого-то острого момента, когда я поняла, что кто-то из нас чего-то печенками почувствовал не было. Хотя был какой-то момент, когда она сказала "какой-то очень стилистически правильный дом и типа муж-архитектор", а я сказала, что у нее маленький ребенок и что-то еще. Были попадания какие-то такого рода. Самое главное переживание, которое и я и она испытывали, как мне вот кажется - это конечно, ощущение быстрого эмоционального контакта. Ощущение близости, когда ты пользуешься дополнительным каналом невербальным или вербальным. контакт прекрасный, мгновенное чувство любви к этой замечательно мальтийке, которая, когда уходила не знала, что сделать. Я посдержанней, а она очень открытая, она говорит "ну возьми ручку, пожалуйста" и я взяла ее ручку с адресом ее института

Был какой-то человек, который кричал, что испытал оргазм. С девушкой, которая мгновенно стала ему все очень точно о нем говорить.

Е.Ч.: Мне досталась молодая девушка из Румынии, из местной ассоциации. Не могу сказать, что она пыталась чувствовать кишками. Она использовала все свои ресурсы. Очень профессиональная девушка. Она четко сосканировала все. Почерк, как написано имя на бейдже (мы сами писали свои имена), стиль одежды, всё. Молодец, она действительно все отведенное время болтала без умолку, причем четко мозг работает, она переваривает всю доступную информацию, что-то озвучивала, как она сделала выводы, что-то нет. Приятное чувство, интересное было. Было очень много попаданий с двух сторон. Я была рассказчиком, потом я тоже рассказывала о ней, что я поняла из обратной связи про меня. Был интересный момент про разницу. Ощущения были те же, но что было интересно я ждала Гражину, и они долго со своей девушкой выверяли, что так и что не так. Им важно было сверить. А у нас почему-то не было этой потребности проверить. Мы настолько были уверены что что-то поняли друг про друга, и было неважно, в каких деталях это выражается. Обсуждали, насколько можно доверять интуиции, насколько можно учить хотя бы разрешить себе доверять, потому что иногда это пугает и у многих было ощущение, что приходилось на собственном опыте понимать, что это есть и этим можно пользоваться. Потому что мы выучены в другой парадигме, что это какая-то мистика и не надо на это обращать внимания.

 

Г.Б.: ну в общем то их интересовал этот момент, они вроде бы не настаивали на том, что интуиция обычно отрицается. Но это очень популярно у западных профессионалов, без конца говорить про чувства и интуицию. Много раз повторяли как эту интуицию преобразовать адекватные вклады в процесс, профессиональные. Как это делать. Больше мы не успели здесь что-то усвоить.

Е.Ч.: Как упражнение оно интересное, даже из клиентского опыта это очень приятное чувство, что к тебе внимательно относятся и тебя понимают, и это важно

Г.Б.: Вообще Хавива и Сара очень изобретательные. Каждый раз они предлагают что-то новое. Иногда это более удачно или менее интересно, но они каждый раз приезжают с какой-то идеей, которую они иллюстрируют, каждый раз есть творческий заход. Они очень активные в этом смысле, все время чего-то придумывают.

Была еще представлена была работа, назван воркшопом- хотя это была скорее такая презентация- француженки, которую зовут Martine Nisse, она из Парижа. Она по базовому образованию социальный работник, который постепенно стала работать уже непосредственно с реабилитацией семей, в которых был инцест. Семьи, которые пережили инцест. Тема очень многообразная, но она сфокусировалась и сделала практически поэтическое эссе, которое называлось "Инцест и резонанс". они очень активно пользуются этим термином Элькаимом введённым понятием – резонанс. В данном случае речь шла по сути дела о том, как быть с областью, которая со всех сторон является чрезвычайно секретной. По факту, отрицаемой теми, кто это пережил. Как быть с областью, частью жизни, прошлого, которая при этом так мало приятна для раскрытия всем, и профессионально и социально. Ее главное послание - никто про это не хочет слушать. Мартин очень темпераментная. И она темпераментно настаивала -про это никто не хочет слышать. Ее главная метафора - вот я помню, как я в детстве плавала и заплывала в сталактитовые пещеры и вот это обследование этой пещеры - полная неожиданности и тайн, и страхов, которые ты испытываешь, когда погружаешься в семейную историю. Хорошая метафора того, с чем имеет дело профессионал, когда работает с инцестом. Ее интересовали эти переживания еще и через мета уровень, потому что ее беспокоила подготовка таких людей. Если немножко еще о специфике проблемы, как она ее предъявляла, то главная сложность состоит в том, что очень мало чего транслируется через вербальную коммуникацию и все профессионалы прекрасно знают, что огромное количество взаимообмена в семье, в которой был инцест или есть еще, происходит через невербальную коммуникацию. Она говорит, что мы знаем уже в семье, с которой работаем, что сам жест, когда отец докуривает сигарету и кладет ее в пепельницу, является для девочки признаком того, что надо встать и идти, а доказать это и развернуть бывает очень трудно. Это вот тема того, как прислушиваться к профессионалам тогда, когда они дают какие-то экспертные заключения в суде и т.д. поскольку многие вещи не выглядят, как доказуемая информация. С одной стороны, есть вопросах ошибок профессиональных или проблема обвинения невинных людей, с другой стороны есть тема того, что многие вещи, которыми руководствуются профессионалы не так просто транслируемы и доказуемы через набор вербальной информации. Это все создает эту специфику в том числе специфику обучения работы с инцестом. Она привела цифру, в которой она считает, что огромное большинство людей, которые потом выпадают в «помогальщики», переживали этот опыт. 78% - это бывшие клиенты с той или иной проблематикой, касающейся инцестов, которые потом становятся волонтерами и социальными работниками. Она говорит, что у нас тогда возникает вопрос относительно того, что в обычной подготовке семейщика является обычной практикой. Например, предъявление своей семейной генограммы и информации. Она говорит, что мы на многих уровнях работаем не требуя, чтобы люди предъявляли конкретную историю семьи инцеста, с другой стороны, мы очень отслеживаем, чтоб люди были клинически восстановленными, прошедшими терапию и не пытались через помощь или волонтерскую работу получать косвенно терапию, что тоже может быть. Восстанавливать какие-то свои ресурсы, переживать травму таким образом. Потому что очень опасные реакции в работе терапевтической при «не проработанности» такого помощника, флэшбеки, что угодно. Там много разных аспектов которые заставляют обучающего это контролировать.

Она так немножко упоминала программу обучения. Рассказала, что у них есть 4 уровня, на трех уровнях ведется групповая работа, там очень важно, что есть вот это вопрос с конфиденциальной информацией. «Мы говорим про генограмму, и мы не требуем, чтоб люди в работе предъявляли все детально, если они проходили сами это в жизни». 4 уровень – не очень остался понятным, на нем идет индивидуальная супервизия или работа. Она к сожалению, вот эту системы работы, подробно подготовки специалистов, которые работали с инцестом, не предъявляла. У нее много слайдов и иллюстраций. Последнее, что я запомнила - кусочек такого жизненного переживания она привела. Она говорит поскольку я сподвигаю людей, которые будут с этим работать на «погружение» в очень сложную и неприятную тему. Когда коллеги относятся так типа «ты работаешь с этим тогда я отодвинусь от тебя», как собственно и семья в которую ты приходишь работать. И вот она рассказывала, «Я ходила ходила мимо дяденьки, который держит акваланги где-то там, а потом решила, что я хожу, мне надо взять и погрузиться» Она говорит: «я испытываю ужас перед глубокой водой, клаустрофобия, но я считала, что я должна погрузиться раз учу этому людей» и вот она такую метафору привела, с другой стороны. Она очень яркая, очень эмоциональная докладчица была. При это проявляла большую активность, потому что в момент, когда она была на конференции одна из российских организаций способствовала тому, чтоб перевести ее книжку для социальных работников по работе с инцестом. Я эту книжку за ночь прочитала. надо сказать, что была веселая ночь. Я ее не читала досконально, просто посмотрела и была у нас идея, что поскольку она собиралась ехать в один из дальних сибирских городов, что мы совместим ее приезд сюда за счёт коллег и она прочтет нам лекцию. Сначала это казалось красивой схемой, потом они тут же сказали, что их это не устраивает и она дала задний ход. Контакт с ними есть.

Надо понять нужна ли она нам? Она собиралась лететь давать тренинг. лететь через Москву и очень активно спрашивала не хотите ли вы сотрудничать. Я сказала, что мы готовы собрать людей на лекцию ознакомиться, чтоб предъявить эту работу. Потом она сказала, что не могу с вами этого сделать. какие-то варианты сотрудничества есть, с агентом можно созвониться.

-нам нужны альтруисты, а те, которые с агентами как-нибудь потом.

Г.Б.: Среди профессионалов альтруистов не много. Во всяком случае она не худший вариант, она довольно профессионально работающая дама

Правда на ужасном английском говорит. Нужен переводчик. Как у большинтсва французов у нее ужасный английский. Это отдельная тема, но видно, что она опытная и детально знает свою работу

Е.Ч.: Я была на воркшопе у португальца, Manuel Peixoto. Он тоже представлял новую программу обучения семейной терапии. Он готов переписываться и обмениваться впечатлениями, ему интересно. Он представлял эту программу с акцентом на развитии личности и группы тренируемых. Какое внимание нужно этому уделять. Но делал он это очень специфически. Тренинг начался сначала безобидно - со знакомства с пространством. Была дана инструкция: походите по комнате, выберите место, удобное для себя, распределитесь по комнате. Теперь встаньте на стулья. Там было много пожилых людей, кто-то с костылем. Все полезли на стулья. Причем стулья были тонкие пластиковые, на которых мы расселись сначала, и все прокомментировали какие неудобные стулья. На нем сидеть неудобно, а стоять тем более. Он гнется. Ну мы стоим на стуле, а дальше задача, не спускаясь со стула выйти всем из комнаты. Сделать так, чтоб все, кто присутствует вышли из комнаты. При этом нельзя слезать со стульев. Все скакали по стульям, друг по другу, можно было становится на стул друг друга и перемещать стулья. Но вот представьте себе три зубра на одном шатающемся стуле. Ужас был. Бешеная агрессия, сопротивление. Потом, когда все выползли в коридор, нужно было выстроится в одну линию и встать в ряд по цвету глаз. Мы внимательно смотрели в глаза. Все возмущаясь все делали. Когда начали обсуждение, народ хором сказал, что это был эксперимент на подчинение авторитетам. И в общем, наверное да, про это и было. Хотя он сразу так не обозначал. Они много рассуждают о роли преподавателя в этой группе. Этим он показывает, нужно ли вообще студентам безусловно доверять своим учителям, и кто такой учитель вообще, и насколько можно доверять его авторитету. Это очень согласовано с нашим чувством. Он показал кадры из видео, как завершают процесс обучения программы. Там постоянно какие-то инсценировки. И первый выпуск его программы на завершающем капустнике решил разыграть сцену, как они его убивают и хоронят Т.е. он со своими экспериментами добился, чего хотел. Но в принципе, рассуждения были о том, что происходит с личностью наших студентов, что происходит с группой. Что интересно, что они прямо в программу включили с какой-то периодичностью именно психотерапевтические группы. Они собираются все вместе и обсуждают, что с кем происходит, какие переживания. Такая поддержка дается помимо индивидуальной терапии, которую проходят студенты.

-маленький вопрос по поводу генограмм, когда мы делали работу по генограмме, была еще идея после этого, я спрашивал многих. Много кого расспрашивал и ездил в другие города расспрашивал. Всем было интересно потом почитать. И когда я лично сдавал работу Хамитовой по описанию работы с генограммой, то со стороны родственников была весьма разная реакция. Я про то, что получается, что один опыт, который студенты получают, работая со своей генограммой, а второй опыт, который они получают потом, или восстанавливая связи с родственниками, которые читали эти работы, либо наоборот эти связи разрушая

.

Е.Ч.: и сильно церковная семья, которая его готовили к очень большой церковной карьере

Г.Б.: да, выяснилось, что с самого начала, там много аспектов - он старший сын из католической семьи, тесная связь с мамой. Довольно легко обнаруживалось, что он должен быть очень ответственным, очень успешным, отвечающим за все, везде достигающий результата. Наша задача как группы которая за ним наблюдала, была как-то сформулировать, что за послание слала его семья, и сделать ему подарок, который как-то намекал бы на это послание

Е.Ч.: там был интересный момент, который мне понравился, как прием. были назначены специальные наблюдатели которые фиксировали реакцию группы. они фиксировали в какой момент его генограммы группа оживляется. Выражает эмоции какие-то

Г.Б.: да, там буквально журнал со студентами вели, есть люди, которые меняются на дежурстве по ведению дневника. И там есть дежурные, которые ведут такую историю группы, пока она проходит свои тренинги. Особенно Боуэна, записывают каждого. У них есть такой штурман, который ведет такой лоцмановский журнал

Е.Ч.; Это видимо другое. Они потом зачитали, когда Фил рассказывал о том то группа улыбалась или оживлялась

Г.Б.: Что касается Фила долго решали, что ему подарить. Подарили ему рогатку в результате, зефир и еще что-то.

Е.Ч.: там было три подарка и это как-то отозвалось в его семейной истории.

Е.Ч.: они это обосновали притом, что девушки были сначала мы насторожились, но, когда начали задавать вопросы выяснилось, что все не просто так и под этим всем стоят такие теоретические исследования. Они где-то вытащили эти 7 лет

Г.Б.: Какие-то исследования они нашли, что 7 лет - это довольно показательная дата и имеет смысл во всяком случае в профессиональной подготовке строить такую генограмму

Это очень увлекательно, я стала строить, когда мне 7 лет. Много разных разворотов

Е.Ч.: Если вы знаете, что психотравма была в девять и работаем с девятью. Это на случай если нужно выбрать

-Это про то что в это время могла быть травма или вообще?

Е.Ч.: нет это более ранние некие воспоминания, Гражина говорила это как они называют "зов предков" достать более бессознательное что-то из семейной истории.

Е.Ч.: У меня еще был Питера Стратона мастер-класс. Он руководитель научного сектора. Здесь я не буду очень подробно останавливаться. Это было про внедрение и активацию системного мышления терапевтов. Он предлагал метод предвосхищений при изложении материала. У него заготовлено много схем разной степени завершенности, он каждый раз предлагает схему и предлагает ее дополнить, а потом показывает свой вариант. Предполагает, что он этим активирует мышление аудитории. Схемы про системность, про то как она влияет. И то что мне понравилось это французы Alain Chabert и его помощница. Я оказалась у них на мастер-классе в последний день тренинга, назывался он "тело, семья и творчество". Они показывали тоже свой метод работы. Их цель была дать свои студентам почувствовать себя в роли семьи. Буквально почувствовать. Делают они следующее - выбирают фильмы в которых отражена некая семейная история, желательно даже семейная терапия, потом они вместе со студентами пишут сценарий возможного продолжения фильма. Допустим если бы это было двадцать лет спустя, что бы происходило. Потом они разыгрывают в аквариуме вместе со студентами сценарий приема у терапевта вот этой семьи из фильма. Это дает с одной стороны, творчество, возможности предсказания в некой логике семейной системы. Люди вживаются в роли. Было необыкновенное ощущение, как французы назвали «интернациональ психотик». Люди разных национальностей, изображающих психотическую семью.

- Что за кино?

Е.Ч.: Они задали историю мы не знали этот фильм. Это был французский фильм, который мы мало знали. Они обрисовали историю и дали нам сценарий, мы его не писали. Т.е. люди разных национальностей, когда играют психотических личностей и семейное взаимодействие, они сразу указали нам как должны меняться взаимодействия, в какие-то моменты каким должно быть поведение детей и т.д. Что важно было, что люди на себе это прочувствовали. У них так же была система наблюдателей, у которых были разные задачи. Я тоже наблюдала - у меня должны были возникать разные ассоциативные образы. Мы все должны были предложить некое решение в виде какого-то своего рода подарка. С меня был некий образ овеществлённый, с кого-то - скульптура, с кого-то движение. И потом пронаблюдав, мы это обсуждали и все вместе вырабатывали концепцию и выбирали из разных ассоциации. В процессе наблюдений ситуация в семье менялась и ассоциации тоже. Потом выбирали комплекты и в конце это выглядело как некий спектакль, который мы ставили из людей, игравших семью. Кто-то реально ставил танцы. Я ставила скульптура некого предмета, в этом случае была икебана. И тоже была обратная связь, кто как чувствовал, и как это менялось. Это была еще обратная связь тем, кто играл терапевтов, потому что в процессе постановок танца как-то вырисовалось, что терапевт мужчина танцует с отцом семейства в то время, как вся остальная семья занимается чем-то другим, водит хороводы или еще что-то. Это действительно отражало больший акцент, который терапевт уделил ему в какое-то время присоединился, проигнорировав все остальное

-по сути дела, это такой симулированный материал дают фильмы

Е.Ч.: Они задали историю мы не очень знали этот фильм. Это был французский фильм, который мы мало знали. Они обрисовали историю и дали нам сценарий, мы его не писали. Т.е. люди разных национальностей, когда играют психотических личностей и семейное взаимодействие, они сразу указали нам как должны меняться взаимодействия в какие-то моменты поведение детей и т.д. Что важно было, что люди на себе прочувствовали. У них так же была система наблюдателей, у которых были разные задачи. Я наблюдала у меня должны были возникать разные ассоциативные образы. мы все должны были предложить некое решение в виде какого-то тоже своего рода подарка. С меня был некий образ, овеществлённый с кого-то скульптура, с кого-то движение. И потом пронаблюдав, мы это обсуждали и все вместе вырабатывали концепцию и выбирали из разной ассоциации. В процессе наблюдений динамика менялась и ассоциации тоже. Потом выбирали комплекты и в конце это выглядело как некий спектакль, который мы ставили из людей, игравших семью. Кто ставил танцы реально ставили танцы. Я ставила скульптура некого предмета, там про икебану было. И тоже была обратная связь, кто как чувствовал и как менялось. Забавно было, это была еще обратная связь тем, кто играл терапевта, потому что в процессе постановок танца как-то вырисовалось, что терапевт мужчина танцует с отцом семейства в то время, как вся остальная семья занимается, водит хороводы или еще что-то. Это действительно отражало больший акцент, который терапевт уделил ему в какое-то время присоединился, проигнорировав все остальное

-по сути дела такое симулированный материал дают фильмы

Е.Ч.: Это опора, которая интересно сделана. Как сами люди творческие. мастер класс был заявлен как французский, но к последнему дню все перестали вчитываться в титры в программе, пришли кто попало. Пришлось делать на английском. Весь мастер-класс был пантомима. Французы совершенно прекрасно выражали свои мысли пантомимой.

Г.Б.: Какие вопросы есть у вас?

-очень здорово за такое короткое время

Е.Ч.: Чем хороша EFTA-tic, она очень интенсивна и именно практически ориентирована

в конце каждого дня программы происходит шеринг в большой аудитории. Ведущие читают, что вот был такой мастер-класс, кто хочет рассказать. И желающие, кто присутствует в аудитории встают и рассказывают свое мнение, и дают возможность тем, кто не был составить свое представление

-там все участники в этом шеринге?

-да каждые пол дня все собираются

Г.Б.: кто был на этом воркшопе рассказывают все, чтоб тем, кто не был, было все понятно.

Понимаете, как в этот раз мне показалось, что было несколько тем и воркшопов, которые было правильно посетить, иногда были более вялые работы. Надо сказать, что и Анна Яковлевна, и я, и Лена уже выступили там по разу, поэтому пожалуйста, готовьтесь

-В смысле наша очередь?

Е.Ч.: нужен именно воркшоп. Я была белой вороной с теоретической частью. Они выделили два места для теории, и мы вписались туда. Это так называемые лекции. Вообще эта конференция для показа или обсуждения некой проблемы, при этом придумываются какие-то методики, как организовать это обсуждение или показываются какие-то наработки. Так как это тренинговый комитет и это больше направлено на обучение

Г.Б.: мы с Аней показывали работу по работе студентов с гомосексуальными парами. Аня показывала работу с семьей с учетом функции, роли домашних животных. Кто-то без зазрения совести уже подхватил и как свое выдавал, даже не ссылаясь. Про разводы большой воркшоп мы показывали. В чем специфика работы с разводами и как этому учить

-Я так понимаю это специализировано

Г.Б. У меня был большой объем и практический и исследования кусочек и в целом, про то какие сложности возникают у студентов при работе с разводами

-Это на английском языке?

Г.Б.: да, конечно

Е.Ч.: там, к сожалению русских добровольцев не найдется, но там такой настрой, что аудитория помогает переводить. С европейскими языками проще, потому что тем же итальянкам переводили все хором вся аудитория как могла

Г.Б.: Немножко так неловко на сегодня получается. Россия - огромная страна, а приезжаем мы такой один небольшой состав. Очень много русскоязычных люди приезжают из Прибалтики и Эстонии. Это все маленькие страны. Из России очень мало, к сожалению Е.Ч. Вы можете объединятся. Тот, кто может придумать воркшоп и тот, кто может перевести - это нормально. На ломаном языке, с любым переводом.

Специфика именно этой конференции, там не надо читать, там надо нечто делать вместе с аудиторией, которая пришла, и это можно делать пантомимой и попросить кого-то. Те же итальянки раздавали раздатки. В смысле восприятия нашего косноязычия английского народ очень толерантен

Ближайшая встреча EFTA - мы повесим на сайте объявление. По-моему, в Брюсселе в феврале. Это сама EFTA, это празднование 25-летия. Можно поехать.

Г.Б.: вопрос не произношения – какое есть и дадно.. И как-то у нас был американец, который нас тренировал. Я к воркшопу по разводам готовилась как раз Он говорит "ну и че там у тебя?" развод? "о, Техас был тут первым в разводах". Он меня быстро отпустил. В общем подготовиться можно, выступать стоит даже без совершенного зыка

Ближайшая встреча EFTA на всякий случай в марте, кажется 2015. Они встречаются в честь даты разрушения берлинской стены, может это и не очень теперь хорошо, как выясняется. Одновременно дата после которой возникла европейская ассоциация терапевтов и они объединились, было много воодушевления, обмен работой, идея лицензирование сделать универсальным, чтоб открытые границы были, эти разговоры поумолкли, этот аспект ушел.

Они прислали информацию, и мы повесим на сайте объявление. по-моему, в Брюсселе в феврале. Это сама EFTA, это празднование 25-летия. Можно поехать.

Е.Ч.: Сама EFTA более научно- практическая, она не тренинговая, там можно вполне текстовые доклады делать

-Это образовательная секция?

Г.Б.: нет, это такой обмен, общение. В этот раз вообще празднование, все собираются. такое символическое братание. Все, кто вошел в ассоциацию приезжают. Мы уже давно там с нашим Обществом.

Е.Ч.: что интересно, что они начали организовывать мобильную обучающую команду. Они собирают интернациональную команду тренеров - кто что может предложить, и готовы к путешествию, куда позовут. Пока это начинается можно этим как-то можно пользоваться и внедряться.