Меня зовут Людмила Геннадьевна Жукова, я работаю в РГГУ, в Центре изучения религии, занимаюсь иудаизмом и христианством собственно этим обусловлен выбор сегодняшней темы. Хочу представить Вам моего коллегу – Николая Витальевича Шабурова, директора нашего Центра. Он, возможно, примет участие в дискуссии.
Я занимаюсь религиоведением, но надеюсь, что лекция будет Вам не только интересна, но и в какой-то степени полезна. Не смотря на то, что то, о чем я буду говорить, в большей степени имеет отношение к давно прошедшим временам, религия до сих пор играет важную роль в формировании нашего культурного контекста. Какие-то реалии, в том числе имеющие отношение к институту брака, часто «вырастают» из традиции. Понимание их истоков может быть полезно специалистам, работающим с семьями. Почему я буду говорить об иудаизме и христианстве? Иудаизм и христианство религии родственные - контекстом возникновения христианства был иудаизм. Эмансипация христианства произошла через несколько десятилетий после его зарождения в лоне еврейской религии. Поэтому на очень многих уровнях преемственность христианства по отношению к иудаизму ощущается и сохраняется до сих пор. Начнем с того, что Священное Писание у христиан и у евреев частично общее, а многие нормы, которые имеют отношение к нашей сегодняшней теме, истоком своим имеют Библию. Соответственно, можно говорить о преемственности христианства в отношении иудаизма в том, что касается института брака и его составляющих – сексуальных отношений, деторождения и т.д. Однако именно в этой сфере мы сталкиваемся с серьезными расхождениями из области аксиологии. В христианстве, как правило, целомудренная жизнь ставится выше семейных ценностей в целом.
В иудаизме все ровно наоборот, за что иудеев многократно порицали христианские авторы. Процитирую двоих – оба жили в IV веке. Афраат: «Я писал вам моя любимая о девственности и святости, поскольку я слышал евреев, порочащих одного из наших братьев членов нашей церкви он сказал ему - вы нечисты поскольку у вас нет жен, а мы святее и достойней вас поскольку мы имеем детей и заселяем мир». Вот такой странный перевертыш. Еврей, по крайней мере, в интерпретации Афраата упрекает христиан в том, что они не чисты поскольку не имеют жен, а следовательно и сексуальных отношений. В христианстве скорее сексуальные отношения ассоциируются с нечистотой. И второй автор, известный в частности благодаря своим гневным инвективам в адрес иудеев – Иоанн Златоуст. В книге «О девстве» он пишет: «Красоту девства иудеи презирают, и это нисколько не удивительно, если они не почтили Самого Христа, родившегося от Девы; а язычники восхищаются и поражаются ею; но ревнует о ней одна только Церковь Божия». Надо сказать при этом, что Иоанн Златоуст в отличие от многих других христианских авторов, как раз более позитивно, чем остальные, высказывался относительно сексуальных отношений в браке, говоря о том, что они допустимы и в том случае, если не предполагалось иметь детей. Это довольно гуманная для церкви позиция. Можно сказать, что он в этом вопросе был маргиналом.
Прежде чем подтвердить или опровергнуть суждения христианских авторов относительно иудаизма, я скажу несколько слов (учитывая, что вы не религиоведы) о тех текстах, на основе которых конструируются представления о норме в связи с браком, деторождением и сексуальными отношениями. Главный нормативный текст в иудаизме - это Талмуд. Я упоминала о том, что Священное писание у христиан и евреев частично общее, но дело в том, что современный иудаизм имеет своим основным источником талмудическую традицию. Талмуд - это памятник более поздний (завершен около 600 г.), а создавался он на протяжении нескольких столетий. В нем представлены высказывания – причем не просто высказывания, а дискуссии еврейских мудрецов по широкому кругу проблем – начиная от брака и кончая храмовым культом. Важно понимать, что Талмуд не является собранием категорических императивов, в духе библейских десяти заповедей - «не убий, не прелюбодействуй» и т.д. По всем вопросам в Талмуде ведется дискуссия и представлены разные мнения по одному и тому же вопросу, часто противоположные. Это связано с уважением к самой процедуре дискуссии, которую ведут очень уважаемые в еврейской традиции мудрецы, раввины. Мы видим, что по некоторым вопросам, скажем по поводу развода, мнения у мудрецов были разные, но побеждала, как правило, позиция более патриархальная. «Либеральная» позиция некоторых мудрецов, сохраненная в Талмуде, важна в плане появления новых возможностей для религии на современном этапе. У сторонников либерализации тех или иных сторон еврейской религиозной жизни есть возможность апеллировать к мнению пусть проигравшей, но все-таки весьма авторитетной стороны. Ввиду временных ограничений, сегодня я буду говорить об ортодоксальном иудаизме. Но следует иметь в виду, что в 19-20 веках появились новые, гораздо более либеральные, течения в иудаизме, в рамках которых возможна и женщина - раввин и однополые браки.
Вернемся высказываниям Афраата и Иоанна Златоуста. Надо признать, что их оценка отношения евреев к браку с одной стороны, и безбрачию с другой, в целом справедлива. Аскетические практики тем более постоянные – такие как монашество в христианстве - иудаизму в целом чужды. Тем не менее, такие явления в иудаизме были. По крайней мере, на рубеж эр - когда возникло христианство - по мнению некоторых исследователей приходится пик отрицательного отношения к сексуальности в иудаизме. Связано это видимо было с тем, что это была эпоха ожиданий конца света, в этом контексте возникает христианство. В этой связи были некоторые круги, которые, впрочем, и для иудаизма того времени были маргинальными, которые считали, что нужно сделать усилие над собой, как-то ограничить себя. Были общины которые отказывались от брака, однако эта ветвь не получила своего развития в иудаизме. И в дальнейшем эта даже не сугубо отрицательное, но все же менее позитивное, чем в целом иудаизму присуще, отношение к браку и сексуальным отношениям было преодолено и к нему не возвращались. При этом в Талмуде мы видим остатки этого «аскетизма». Согласно талмудической антропологии, каждому человеку от рождения прилежат два побуждения – к плохому и к хорошему. Так вот сексуальное желание относится к дурным побуждениям. Но поскольку в целом в к этой стороне жизни отношение позитивное, то в Талмуде читаем: «Это [сексуальное желание - ЛГ] дурное побуждение <…> но без дурного побуждения человек бы не строил дом, не брал бы жену и не рожал бы детей». Таким образом получается, что это изначально дурное побуждение приводит к положительным последствиям. Возникает вопрос - почему это хорошо? Почему хорошо брать жену и рожать детей? И здесь на первый план выступает библейская заповедь «плодитесь и размножайтесь», которая играет ключевую роль в формировании отношения к сексу и браку в иудаизме. Но, парадоксальным образом, мудрецы Талмуда утверждали, что эта заповедь относится только к мужчинам. Плодиться и размножаться должны мужчины, а женщина может не выполнять эту заповедь. Понятно, что мужчина без женщин выполнить эту заповедь не может. Но в этом вопросе он не свободен, а женщина теоритически свободна. Опять возникает вопрос -почему? В Талмуде ведутся споры о том, какие заповеди женщине нужно выполнят, а какие не нужно. Несколько лет назад в РГГУ выступала исследовательница из Израиля Таль Илан с докладом «Еврей ли женщина?». Она сочла уместным задаться этим вопросом, поскольку мудрецы Талмуда считали, что не все заповеди, данные Богом «народу Израиля» имеют отношение к женщинам. Отсюда вопрос – относятся ли женщины к «народу Израиля»? Сама Таль Илан придерживается феминистских взглядов, и ответ для нее очевиден. Однако интересно, что в случае с заповедью «плодитесь и размножайтесь», женщина освобождается от ее исполнения по весьма гуманным соображениям: ведь женщина страдает и подвергается опасности при родах. Заповедь была дана Адаму и Еве - обоим но тогда они были в раю, не успели совершить первый грех, а следовательно над женщинами еще не довлело проклятие «в муках рожать детей своих». До того, как мужчина и женщина были изгнаны из рая, женщина, по-видимому должна была рожать безболезненно. Родовые муки - это одно из проклятий, которым сопровождается изгнание из рая. Поэтому, говорится в Талмуде, после потопа эта заповедь была адресована только Ною и его сыновьям. Им было заповедано - плодитесь и размножайтесь. Надо сказать, что в иудаизме существует такой специфический феномен, который называется левиратный брак. Суть его заключается в том, что если женатый мужчина умирает, не оставив потомства, то его брат должен жениться на вдове, а ребенок от этого брака считался потомком покойного. Таким образом он выполнял заповедь задним числом.
Другой важнейшей «мужской» заповедью в иудаизме является заповедь изучать Священное Писание. Таким образом у мужчины есть две основные обязанности - плодиться и учиться. Ни та ни другая заповедь не относятся к женщинам. Однако в обоих случаях она выступает как инструмент с помощью которого мужчина может выполнить свои обязанности – она рожает ему детей и создает условия для учебы. Мужчина, отказавшийся от исполнения первой заповеди приравнивался к убийце. Один из мудрецов Талмуда высказался таким образом: «Тот, кто не занимается исполнением заповеди плодитесь и размножайтесь проливает кровь и умаляет образ Всевышнего, как сказано – того, кто кровь прольет человека - того кровь прольется человеком». Другими словами - ты не даешь родиться человеку, следовательно убиваешь его. Однако с этим мудрецом все не так просто. Дело в том, что как раз он-то и уклонялся от исполнения этой заповеди, на что ему не преминули указать его «коллеги»: Приятны слова, когда они исходят из уст исполняющего их. <…> Бен Азай [так звали нашего мудреца - ЛЖ] хорошо толкует, но нехорошо исполняет». В чем же причина столь странного поведения? «Что мне делать? – отвечает на упреки Бен Азай, - душа вожделеет к Торе [так на иврите называется Священное Писание - ЛЖ], а мир пусть держится на других». Таким образом в жизни этого конкретного человека одна заповедь вступает в противоречие с другой. Мужчина должен успевать и то, и другое, но этот мудрец так увлечен извлечением смыслов из Божественного писания, что у него не остается времени ни на что другое. Он говорит, что «вожделеет к Торе» - это очень характерный для иудаизме мотив – говорить о Торе как о возлюбенной. Один современный исследователь Талмуда - Даниэль Боярин – назвал одну из глав своей книги «Тора, как другая жена». Действительно, Тора занимает в жизни мудреца не меньше (если не больше) места, чем жена. По отношению к ней употребляются эротические эпитеты и глаголы, ради нее можно на время оставить «первую жену», причем в некоторых случаях разлука могла длиться несколько лет. Невероятно прославлен в иудаизме Рабби Акива - мудрец, живший во втором веке нашей эры. Его разлука с женой длилась более 20 лет. Это очень романтическая история. Он с большим трудом добился Рахели - дочери богатого человека, и они были очень счастливы. Но Рахель хотела, чтобы ее муж был ученым, поэтому он оставил ее, занимался изучением Торы, а потом вернулся к ней и воздал всякие почести, сказав, что его мудрость – ее заслуга. Образ Рахели - это образ достойной женщины, образец правильного поведения еврейской жены. Одна из главных задач еврейской жены дать мужу возможность изучать Священное писание и не обременять его повседневными делами.
Вернемся к первой заповеди. Имеет ли право человек (т.е. мужчина) освободить себя от нее в какой-то момент? Да, - говорят мудрецы Талмуда, - если у него есть дети. По вопросу о том, какое количество детей можно считать достаточным, вновь возникает спор. Одни говорят - два сына. Другие - сын и дочь. Но! Освобождение от заповеди «плодитесь и размножайтесь» не освобождает мужчину от необходимости вступать в сексуальные отношения с женой. Сексуальные отношения в браке имеют самостоятельную ценность - они не нуждаются в оправдании деторождением. Муж обязан предоставить жене три вещи – пропитание, одежду и сожитие с ней. При этом сексуальные отношения в браке должны подчиняться определенным правилам. Талмуд, как мы видим, пытается регламентировать абсолютно все. Однако прямо высказываться по этому вопросу мудрецы иногда стеснялись, а посему прибегали к метафорам, связанным с едой. Современным читателям не всегда понятно от чего мудрецы пытаются предостеречь мужа - от каких «извращений». Мудрецы утверждали, что у семейной пары, практикующей нечто запретное рождаются больные дети - слепые глухие и т.д. Про одного рабби рассказывают, что у него были очень красивые дети. Все изумлялись их красоте и спрашивали его жену, каким образом им это удается. Она говорила, что они всегда занимаются любовью ночью, когда выключен свет, он оголяет ее ровно настолько, насколько это необходимо и никогда с ней не разговаривает. В таком целомудренном сексе - секрет красивого потомства.
Если говорить о целомудрии до брака, то разумеется оно предполагалось, как и верность в браке, с обеих сторон. В этой связи мне вспоминается показательная история про некоего мудреца, чья золовка оказалась в плену и попала в публичный дом. Жена мудреца просит вызволить сестру, а он говорит: «Я помогу ей, если она сохранила девственность». Он приходит в публичный дом, подвергает золовку проверке и выясняет, что она всеми правдами и неправдами сохранила свою честь. Наш герой уже готов ее спасти, но сам подвергается опасности, поскольку его разыскивают городские власти. Их представители врываются в публичный дом и застают мудреца в тот момент, когда он совокупляется с некой проституткой. Преследователи понимают, что это не может быть тот уважаемый человек, которого они ищут, и уходят ни с чем. Все спасены. Но, вероятно, у вас возникает вопрос – почему человек, предъявлявший столь суровые требования к своей золовке, пренебрег собственным целомудрием и изменил жене? В данном случае дело вовсе не в более снисходительном отношении к мужским изменам, свойственном патриархальным обществам. Мудрец не изменил своей жене – в облике проститутки к нему с небес спустился пророк Илия, избавив его таким образом и от гибели и от греха. В скобках отмечу, что в либеральных кругах эта история совокупления рабби с пророком Ильей, пусть и в женском образе, расценивается как аргумент в пользу легализации гомосексуальных отношений.
Мужское целомудрие призваны, среди прочего, оберегать цицит – нитяные кисти, пришитые к одному из элементов традиционного мужского костюма – малому талиту. Есть много историй о том, как отец семейства, потеряв голову от недостойной женщины, начинал уже было раздеваться, но нащупав цицит, вспоминал о заповеди «не прелюбодействуй» и отказывался от своего намерения. А в Голландии производили специальные пуговицы к штанам, на которых был изображен библейский сюжет про Иосифа, убегающего от соблазняющей его жены Потифара.
В связи с женским целомудрием стоит вспомнить об одной уникальной для иудаизма истории, когда женщина-девственница, жившая в 19 веке, фактически выполняла в общине функции религиозного лидера. Она была ученой, изучала талмуд, имела некий мистический опыт, в результате которого стала творить чудеса. Сочетание «мужской» учености в сочетании сосверхъестественными возможностями дало ей возможность стать религиозным лидером. Это не очень нравилось некоторым мужчинам – ревнителям традиций. Они утверждали, что в нее вселилась душа некоего праведника, которой нужно напомнить, что мужской душе пребывать в женском теле недостойно. Для этого, по их мнению, следовало выдать деву замуж, низведя ее таким образом к ее женской природе. Муж боялся ее, брак их носил условный характер – согласно преданию она так и осталась девой, но авторитет религиозного лидера был ею безвозвратно утрачен.
Следующая проблема и вопрос, который возникает в связи с браком - это развод. Можно ли развестись и при каких обстоятельствах. Развод возможен, его должен дать мужчина. Что касается причин для развода – то и в данном случае мнения мудрецов весьма различны. Одни говорят, что мужчина может развестись с женщиной только по причине прелюбодеяния (отметим, что Иисус Христос в Евангелии от Матфея высказывает ту же точку зрения), другие говорят, что мужчина может развестись по любому поводу - если изменила, само собой, если приготовила невкусное блюдо, или даже если ему просто понравилась другая женщина. Тут надо иметь ввиду, что в тот момент, когда происходила дискуссия, в иудаизме еще практиковалось многоженство. Т.е., если первая плохо готовит и не так хороша собой, то можно взять вторую жену. Но мудрецы, тем не менее, предоставляют мужчине право просто избавиться от первой под любым предлогом. Стоит ли говорить, что именно эта позиция была признана правильной и преобладала на протяжении нескольких столетий.
Не так давно в журнале «Лехаим» был опубликован очень интересный материал. Исследователи брали интервью у современных женщин из ортодоксальных семей, живущих в Иерусалиме в квартале Меа Шеарим. Это очень колоритный квартал – его жители в основном ортодоксальные евреи, строго соблюдающие все заповеди, и выглядящие так, как будто они прямиком из средневековья шагнули в наше время. С этими людьми довольно трудно разговаривать людям «извне», но тем не менее эти женщины согласились на этот разговор, по-видимому, имея целью разрушить «феминистские» стереотипы относительно своего бедственного положения. Картина, которую они в целом рисуют - их повседневная жизнь, взаимоотношения с мужьями, детьми - она такая довольно лучезарная. Молодые люди знакомятся потому что так решают их родители, встречаются до свадьбы только один раз. Интервьюер в какой-то момент спрашивает можно ли развестись, и они говорят - да, можно, но «Всевышний плачет, когда это случается». Своих зятьев эти женщины хотели бы видеть учеными мужами, изучающими Тору. Жены, как правило, если есть возможность, даже при наличии детей, работают, обеспечивая семью. А у мужчины главная задача - изучать Священное писание.
В разговоре с этими дамами возникает и тема контрацепции. Они утверждают, что это возможно, хотя много детей – это радость, «с каждым ребенком душа матери увеличивается», тем не менее женщина может согласовать с раввином методы контрацепции и сохранять с мужем сексуальные отношения. Судя по количеству детей в таких семьях это нечасто происходит.
Чтоб оживить нашу встречу хотела показать вам фрагмент из художественного фильма, который называется «Кадош» и маленький кусочек из документального фильма «Иоэль, Исраэль и пашквили». Два слова о фильме. Фильм «Кадош» снят в 1999 году режиссером Амосом Гитаем. У него ярко выраженная антиклерикальная позиция, т.е. если ничего не знать об ортодоксальном иудаизме из других источников, то картина складывается мрачная и ужасная. Женщина в полной зависим от мужчин, не имеет право голоса и выбора, вынуждена постоянно подчиняться. При этом в фильме все женщины очень достойные и сильные личности, в отличие от мужчин, которые показаны либо недостойными, либо слабыми. Я хочу подчеркнуть, что в какой-то мере этот фильм реальность отражает, но не объемлет во всей полноте. Даже в ортодоксальной среде мы можем встретить совсем другие примеры женских судеб, один из их будет в документальном фрагменте.
Здесь представлена крайняя позиция. Есть такая норма, что мужчина может расторгнуть брак после 10 лет бездетного супружества. В фильме трагизм ситуации усугубляется тем, что героиня выясняет, что здорова, проблема в муже. Но патриархальная среда не готова принять эту ситуацию, и мужа все же принуждают к разводу с любимой женой и вступлению в новый брак, который, очевидно, также не приведет к рождению детей.
Однако, если обратиться к фильмам, снятым религиозными режиссерами, то картина будет иной. Аналогичные проблемы разрешаются иными способами, браки сохраняются. Рекомендую вам посмотреть фильм «Ушпизин» - его герои находятся в той же ситуации – многолетний бесплодный брак, но супруги и не думают о разводе, и в конце концов их вера и любовь вознаграждены рождением ребенка.
Теперь посмотрим фрагмент из фильма «Иоэль, Исраэль и пашквили» режиссера Лины Чаплин.
Эта семья принадлежит к ультраортодоксальной среде. Женщины в этой общине должны после замужества брить головы и носить платок. Муж говорит, что хочет иметь 22 ребенка - по числу букв еврейского алфавита. Его жена согласна их родить. Они явно счастливы в браке, несмотря на то, что их свели традиционным образом, вопреки тяжёлому быту. Судьба этой женщины явно очень сильно отличается от судьбы женщин из фильма «Кадош».
Обратимся теперь к христианству. Здесь иная система ценностей – целомудренная жизнь ставится выше жизни в браке. С чем это связанно - трудно сказать. С одной стороны, в момент возникновения христианства в иудаизме были популярны аскетические. Очевидно, первое поколение христиан предполагало, что они живут в преддверии конца света и для того, чтоб войти в Царство божие, которое было провозглашено Иисусом, нужно сделать усилие. Времени очень мало – усилие должно быть весьма серьезным. Показательно, например, что Иисус, согласно евангельскому повествованию не женат, что, вообще говоря, довольно странно. Исследователи Нового завета ставят этот факт под сомнение. Тем не менее этот вопрос в евангелиях обойден, а по умолчанию предполагается, что он не женат, его мать, хоть и была замужем, но брак носил условный характер – она оставалсь девственницей. О брачных отношениях центральных персонажей Нового Завета - тех, кто стоит у истоков христианства, мы почти ничего не знаем. Скажем, об апостоле Петре - ближайшем ученике Иисуса, мы знаем, что он был женат. Но это скорее случайность - упоминается, что Иисус исцелил тещу Петра. Есть теща - значит есть и жена. Собственно о жене Петра упоминается один раз - апостол Павел порицает своего «коллегу» за то, что тот путешествуя по общинам, возит с собой жену, которую христиане тоже должны кормить - мало того Петра кормят, так еще и родственников его. У апостола Павла жены не было и мнение, которое он высказывает относительно брака в своих посланиях, в дальнейшем на христианстве очень сильно отразилось. Павел писал, что сам он не женат, что он считает целомудренное состояние более правильным. Времени осталось не много и человек прежде всего должен думать о том, чтоб угождать Богу, а не о том, чтоб угождать жене. Но при этом Павел говорит: «Лучше жениться, чем разжигаться», лучше жениться, чем думать о своей сексуальной неудовлетворенности. Находящимся в браке, апостол рекомендует отдалятся на какое-то время друг от друга, но только по взаимному согласию и ненадолго, чтоб разум не смущали дурные мысли. Павел при этом говорил и о многом другом - он говорил об исполнении Закона, о том, каким образом язычники могут войти в христианскую общину, говорил, что обрезание, скажем, им делать не нужно. Однако, в апокрифической литературе, которая создавалась уже после того, как были написаны новозаветные тексты, проповедь Павла сводится к пропаганде аскетизма. Язычники, якобы, ненавидят его потому, что он сбивает с толку достойных девиц, стоящих на пороге замужества. Послушав Павла, они отказываются выходить замуж, делают несчастными свою семью, жениха, благородных родителей, проявляя завидное упорство. Их пытаются отдать на растерзание хищникам, топить, сжигать. Но они выходят сухими из воды, и выходить замуж по-прежнему отказываются.
Существует апокриф, посвященный деяниям Павла и Феклы – одной из благородных девиц, сбитых Павлом с истинного пути, точнее, по мнению христан, наоборот направленных на истинный путь девственной жизни. В апокрифе есть занятная история, немного смешная, но отлично характеризующая систему ценностей ее автора. Язычники отдают апостола Павла на съедение диким зверям, но лев, выйдя на арену, отказывается Павла есть. Выясняется, что лев и Павел знают друг друга. Незадолго до этой встречи, - говорит нам автор, - Павел льва крестил. Дальше идет ретроспектива, из которой мы узнаем о том, что в какой-то долине навстречу Павлу вышел огромный лев. Его спутники срашно испугались, но Павел, набравшись смелости, спросил: "Лев, чего ты хочешь?" И лев ответил: "Желаю креститься". Павел выполнил его просьбу: «Сам был я в страхе и изумлении, что приходится мне льва, словно вола, вести и крестить водою его. И помолившись, взял я этого льва за гриву и с именем Иисуса Христа погрузил его трижды в воду. Когда же вышел на берег он, отряхнулся и сказал мне: Да пребудет с тобою милость Его!. И ответствовал я ему: И с тобою тоже! Убежал радостный лев в пустыню, и явлено было мне в сердце моем, что встретила львица его, но не отдался он ей, а... прочь пустился»
Т.е., став христианином, лев избирает для себя целомудренный образ жизни и уклоняется от сексуальных отношений со львицей. Есть предположения, что в первые века христианства действительно были течения, которые полагали, что крестившиеся люди не должны вступать в брак или, если состоят в браке, должны избрать целомудренный образ жизни.
Наверное некоторых из вас это удивит, ведь общим местом скорее является представление, что оправданием брака, точнее сексуальных отношений в браке являются дети. В целом это так, однако, среди церковных авторов были и те, что не находили для брака никаких оправданий. Тертуллиан (2-3 вв.), например, пишет: «Есть люди, которые женятся для потомства, из желания иметь детей, желания иногда весьма горького. Но и эта мысль должна быть далека от нас. Зачем желать детей, когда имея их, мы желаем им поскорее покинуть наш злосчастный век и быть принятыми у Господа, как того хотел апостол? Хватит с нас забот о своем собственном спасении, если даже не заводить детей! Нам ли искать обузы, которой тяготятся сами язычники, от которой, даже нарушая законы, они стремятся избавиться [имеются в виду аборты - ЛЖ]? Почему Господь сказал: Горе беременным и кормящим? Не потому ли, что в день Судный дети будут нам обузой, в которой повинен брак? Вдовы от этого будут избавлены: они восстанут налегке по первому же зову ангельской трубы. Они без труда перенесут гонения, не имея ни в утробе, ни на руках ребенка. Итак, кто женится из плотского или мирского вожделения, либо для рождения потомства, должен понимать, что ни одно из этих побуждений не приличествует христианину».
Иоанн Златоуст, упоминавшийся выше, в той же книге «О девстве» и вовсе говорит о том, что в брак вступают не для деторождения, а для погашения естественных желаний : «Повелевает он не для того, чтобы сделаться родителями многих детей, а для чего? Чтобы не искушал, - говорит,- вас сатана. В начале брак имел, как я сказал, две вышеупомянутые цели, но впоследствии, когда наполнились и земля, и море, и вся вселенная, осталось одно только его назначение – искоренение невоздержания и распутства». Таким образом, мы видим, как происходит расстановка приоритетов: для каждого христианина гораздо более правильный и достойный путь - целомудрие. Но поскольку люди слабы - здесь характерный для христианства дуализм играет роль - с плотскими желаниями справится не удается, поэтому лучше вступать в брак. Это путь для слабых, все-таки.
Такое отношение к браку в целом, существовало вплоть до эпохи Реформации. Любопытно, что люди, ставшие на путь целомудрия в эпоху Средневековья, зачастую описывают свой опыт, прибегая к эротическим и брачным метафорам. Получается, что даже вставшие на путь безбрачия, оказываются вовлечеными в брачные отношения - только другого уровня, где в качестве брачного партнера выступает Бог. В качестве такого примера можно привести Бернарда Клервосского, который написал проповеди на "Песнь Песней царя Соломона" – произведение вошедшее в библейских канон, однако по происхождению являющееся свадебной песней, полной эротических метафор. Так вот Бернард описывает взаимоотношение Бога и души, как жениха и невесты. За ним следует средневековый визионеры - женщины, главным образом, но не только, переживающие видения, которые описываются с помощью брачно-эротических метафор. Некоторые дамы переживают полный «брачный цикл», который включает в себя знакомство с женихом, свадьбу и семейную жизнь. Меня поразила одна история про некую даму которая не по свой воле избрала путь целомудрия. По ее версии, она была в церкви и приняла причастие, которое никак не могла проглотить. И вдруг услышала голос Христа внутри себя: «Не проглотишь ты меня, если не дашь обет целомудрия и не станешь моей невестой». Она решила пойти на хитрость – согласиться для вида, а потом попросить священника разрешить ее от обета, поскольку обет по принуждению не считается обязательным к исполнению. Однако она не поняла с кем связалась. Христос это намерение раскусил и предостерег ее от обмана. Она была вынуждена дать согласие. Дальше описывается ее пострижение в монахини, как свадебный обряд, в котором в активной роли выступает Богородица. Девушка обращается к Богородице и просит ее посредничества во взаимоотношениях с ее сыном в случае каких-то распрей. Богородица отвечает: «Я буду не свекровью тебе, а матерью и буду всегда на твоей стороне».
Есть случаи, когда замужние дамы, дамы, уже имеющие мужа и детей, вдруг решают вступить на путь целомудренного брака к большому недовольству своего супруга. Ярким примером может послужить Марджери Кемп (15 в.), у которой тоже были видения, был мистический опыт. Она очень хотела перейти к чистым отношениям со своим мужем, но муж отказывался. Тогда она воспользовалась рычагом экономического давления - муж разорился, а она получила наследство от отца. Марджери согласилась оплатит долги мужа при условии, что он согласится на целомудренную жизнь. Он согласился, но, очевидно, очень страдал, и в какой-то момент между ними состоялся такой диалог: «Марджери, если бы на меня сейчас набросился человек с мечом и отрубил мне голову, скажи мне от всего сердца, увидела ли бы ты меня скорее мёртвым, чем согласилась снова жить нормальной супружеской жизнью?» — «О сударь, — отвечала Марджери, — зачем вы поднимаете этот вопрос, когда мы вот уже восемь недель живём так хорошо и целомудренно?» — «Потому что я хочу знать, что скажет твоё сердце!» — воскликнул отчаявшийся Кемп. Тогда с большой горечью Марджери произнесла: «Я скорее допущу, что вас убьют, чем вернусь к той нечистоте, в которой мы с вами жили». «Не добрая ты жена», — вздохнул Кемп. Но она осталась при своем.
Эпоха Реформации приносит с собой смену представлений, и протестантизм являет нам другое отношение к браку. Брак воспринимается как естественное состояние человека, а не как состояние, которое свидетельствует о несовершенстве человеческой природы. Известно, что Лютер ликвидировал монашество, и сам, будучи монахом, женился на монахине. Лютер декларировал естественность брака и считал, что все должны создавать семьи, сам долго отказывался от брака, и вступил в него под давлением своих единомышленников, которые, как и «коллеги» вышеупомянутого мудреца считали, что хорошо бы, чтобы тот, кто хорошо проповедует и хорошо исполнял. Лютер женился, стал отцом многочисленного семейства, а его противники ухватились за этот повод и обвиняли его в том, что Реформацию он затеял лишь потому, что хотел женится.
В отличие от католической традиции которая очень консервативна в этом плане, в протестантизме – точнее в разных протестантских деноминациях - возможны разные мнения относительно брака и разного рода брачных союзов. Консервативные протестанты относятся к браку также как католики или православные. При этом есть очень либеральные направления в протестантизме, которые допускают однополые браки. То здесь спектр возможностей довольно широкий.
Если говорить о расхождениях по поводу брака между католиками и православными, то здесь их практически нет. У католиков в чем-то ситуация более суровая - целибат для священников, большая строгость в отношении к контрацепции и разводу. Что касается контрацепции, то здесь в католичестве разрешено регулировать рождаемость лишь «естественным путем», т.е. вести сексуальную жизнь в тот период, когда вероятность забеременеть минимальна. Ту же строгость мы наблюдаем в вопросе о разводе - он недопустим. В некоторых случаях, правда, брак может быть признан недействительным - например, когда после вступления в брак выясняется, что муж не имеет физическую возможность вступать в сексуальные отношения.
У православных ситуация несколько легче, по крайней мере в том, что касается контрацепции. Допустимы разные способы, за исключением абортивных средств. Об этом, например, написано в «Социальной концепции РПЦ», в разделе, где обсуждаются вопросы биоэтики. При этом однозначного ответа на многие вопросы там нет - церковь уклоняется от однозначного ответа. По конкретным вопросам нужно обращаться к священнику, и он должен решить допустимо ли в этой семье применение контрацепции или нет. Понятно, что это очень зависит от степени консервативности и либеральности священника. Что касается русской традиции. Я хотела бы остановится на одном курьезе, связанном с феноменом старообрядчества. В старообрядчестве есть два направления – поповцы (имеющие священство и церковную иерархию) и так называемые беспоповцы, вынужденно отвергшие институт священства. В некоторых отношениях они близки к протестантам - функции священника выполняют наставники, которые, однако, не могут совершать таинства, потому что таинства может совершать только священник. В этой-то связи и возникает проблема, связанная с браком, поскольку это одно из семи таинств. Беспоповцы не могут заключать церковный брак, соответственно идеальный выход из ситуаций - отказ от брака. Но поскольку беспоповцы не вымерли, следовательно, от брака, как вы понимаете, не отказались. Они приняли решение, что поскольку человек слаб и природа его слаба, придется допустить брачное сожительство. Однако люди состоящие в браке не имеют права молиться вместе со всеми. Они могут ходить в церковь, но не имеют права креститься, молитву произносить. В беспоповских церквях молятся в основном пожилые женщины – вдовы и пожилые мужчины-вдовцы. Почему де-факто браки существуют, а де-юре не признаются, и живущие в «брачном сожительстве» люди подвергаются ограничениям в религиозной жизни? Здесь играет роль отличие между грехом и ересью. Грех - это страшно, но его можно отмолить, впасть в ересь куда страшнее. Браки де-факто существуют, потому что это грех конечно, они в грехе живут, это плохо, но лучше так, чем вводить сомнительный и не понятно откуда взявшийся институт благословения брака без священника, как это сделали т.н. «брачные беспоповцы». У безбрачных есть такая поговорка, которую коллеги фольклористы привезли из экспедиции – Лучше сорок раз родить, только замуж не ходить.
- А вот эта идея, что не надо создавать семьи, она была связана с тем, что мы умрем и будет конец света и какой смысл тогда рожать?
Л.Ж.: Именно. Никакого смысла
-А что конкретно повлияло на христианство, что выбрали такой путь отказа от телесности в плане сексуальности и что было у язычников с сексуальностью?
Л.Ж.: У язычников было по-разному, но в целом у них такого рода проблем не было. Это не воспринималось, как постыдная сфера. Платонизм большое внимание оказал на христианское богословие. Т.е. христианство возникло в форме иудаизма, переместилось на греко-язычную почву и испытало большое влияние платоновской философии, для которой характерен дуализм - душа и тело. И христианство этот взгляд на антропологию восприняло по видимому.
-Тело же было
Л.Ж.: Тело было, но здесь «тело — это темница души», то, от чего можно освободиться. Это то, чего совершенно нет в иудаизме. Иудаизм видит в человеке совокупность души и тела, нет противопоставления. Более того, в соединении мужчины и женщины видят восстановление первоначальной андрогинности человека. В Библии два сюжета о том, как создавался человек. Сначала история о том, что Бог сотворил мужчину и женщину, потом история про Адама, Еву и ребро - это вторая история. В иудейской традиции есть такая интерпретация, гармонизирующая эти сюжеты: первый человек был двуполым, потом - история про Адама и Еву - двуполый человек был разделен. Поэтому, сексуальное единение мужчины и женщины восстанавливает первоначальную гармонию. Поэтому это хорошо. Отсюда позитивный взгляд на брак и секс.
Николай Шабуров (Н.Ш.): Хочу присоединиться к дискуссии. Влияние платонизма сыграло свою роль, да, и вообще такое негативное отношение к материи. У христиан сложилось к тому же такое неправильное представление, что язычество это такое торжество плоти. Но дело в том, что у язычников тоже были распространены такие аскетические настроения, влияние Платона было очень сильным.
- Т.е. нельзя сказать, что язычники были более гармоничны в сексуальности?
Н.Ш.: Когда мы говорим «язычники» мы имеем ввиду очень разные вещи, все не-христиане и не- иудеи - это все язычники. Там были разные тенденции, разные течения, в разные эпохи было по-разному. Когда-то один исследователь писал, что в 4-6 веках была определенная иерархия ценностей - даже самые неблагочестивые люди знали, что девство выше брака, а в 16 веке даже самые благочестивые люди были уверены в обратном.
-По поводу романтической любви. Про катаризм. Действительно, что катаризм, который развивался во Франции является предпосылкой возникновения такой огромной ценности романтической любви?
Н.Ш.: Нет не столько катары, сколько рыцари, их современники. Это разные вещи
- То, что я читала у юнгианских психоаналитиков как раз о том, что, когда были разные политические распри. Катары решили спрятаться так скажем, и они придумали рыцарство.
Н.Ш.: При всем моем уважении к юнгианскому психоанализу, с точки зрения исторических фактов, это не так.
- А рыцари тогда?
Н.Ш.: Была одна эпоха. Светская культура, почитание прекрасной дамы, это тоже целомудренное почитание было, романтическая любовь и т.д.
- А нет исследований, которые показывают связи аскетических идей с плотностью населения людей в каком-то замкнутом регионе?
Л.Ж.: Наверно есть, но мне не приходилось с этим сталкиваться. Мне самой это не приходило в голову. У некоторых современных авторов возникают идеи, что с перенаселением надо бороться – в частности Боярин, имя которого я упоминала - он говорил, что от сексуальных отношений отказываться не надо, но детей иметь не надо тоже, потому что их и так много. Не помню, говорила ли я, что он верующий иудей.
- Вы считаете какие в обыденном сознании сегодня религиозные идеи присутствуют, но мы их не распознаем, как идущие оттуда
Л.Ж.: Желание во что бы то не стало создать семью, иметь детей – не обязательно, конечно, детерминированы религиозными ценностями, но в некоторых случаях – вполне вероятно. Многодетность, которая является с точки зрения многих православных, оправданием брака, что на самом деле не совсем так, потому что восточные отцы, которые являются авторитетными у православных не сводили ценность брака к деторождению. Кстати интересно, что праздник, который у нас установили в противовес дню святого Валентина - «Петра и Февронии» довольно сранный. С точки зрения традиционных представлений в православном браке, Петр и Феврония - странная пара. Ничего не известно о том, что у них дети были, например. Они друг друга любили, в конце жизни приняли постриг, жили отдельно, потом воссоединились в могиле чудесным образом.
- Вообще образ идеальной православной пары как вы это видите? На самом деле это очень странный образ.
Л.Ж.: Не так давно была такая публикация… Есть сайт «Православие и мир», который транслирует такой относительно либеральный образ православия в массы. По крайней мере стараются говорить на человеческом языке. И там была такая публикация, которая вызвала дискуссии. Как раз самим автором сайта эта семья была представлена как идеальная семья. Брак был заключен таким образом - их свел священник, он сказал: «это твоя жена и это твой муж». У них очень много детей, причем есть дети усыновленные. При этом такой абсолютный патриархат. Папа довольно жесткий, все решает он. Мама, " которая все успевает" – и работать, и детей воспитывать. Эта публикация вызвала довольно бурные дискуссии – либеральные православные возмущались архаичной системой ценностей в семье, а более консервативные восхищались.
- А где пример классической семьи?
Л.Ж.: Мне кажется много таких примеров
- Что вы имеете ввиду под классической семьей?
- Муж и жена, более-менее в равноправии и дети. Некая такая ячейка общества
- Нет, мне кажется, что тут надо различать. Ролевой брак совершенно иначе устроен, он преобладал во всей истории человечества. Он перестал быть ролевым в последнее время.
- Всегда муж он где-то для общества, он в обществе, а потом как женщина это обслуживает. Это всегда некое служение чему-то мужчины и обслуживании его женщиной
Л.Ж.: но это такая патриархальная модель. В этом смысле если смотреть на организацию семьи в иудаизме и христианстве, несмотря на те различия о которых я говорила, ценность брака абсолютно одинаковая. И это даже поражает насколько одинаково устроены семьи и взаимоотношения
-Я так поняла, что в иудаизме об этом можно дискутировать, а в христианстве?
Л.Ж.: В идеале можно дискутировать, в реальности это не так. В иудаизме потенциально существуют разные возможности. Но дать возможность реализоваться или нет это вопрос. В каком-то смысле религиозному еврею может быть легче согласиться на гомосексуальные браки или на возможность для женщин получать традиционное религиозное образование, потому что можно найти такого рода примеры в традиции. Пускай в истории победила другая точка зрения, более консервативная, но тем не менее наличие этих прецедентов дает возможность к ним апеллировать. Это и делают некоторые религиозные люди. Боярин, которого я все время упоминаю - ортодоксальный еврей, ученый и возглавляет центр изучения ЛГБТ и как раз говорит о том, что гомосексуальные браки нужно допускать. При этом он ортодоксальный. Он говорит, что его ортодоксальности — это не как не противоречит. Он может найти оправдания такого рода отношений.
НШ: Но это маргинальная позиция
Л.Ж.: Показательно, что он не один такой. Есть раввины которые его позицию поддерживают. В православии невозможно найти какого-то с такими взглядами. Также католикам здесь традиция не дает такой возможности она очень однородная в этом отношении
- В Израиле современном есть институт семьи и брака, который транслируется общество, как некий идеальный пример?
Л.Ж.: Я бы не сказала. Вообще это большая проблема Израиля, потому что к ортодоксальной группе населения у населения условно светского, очень неоднозначное и негативное отношение
- Плохое. Они же сидят на шее.
- Я поэтому и спросил, им же платят деньги
- Знаете какой аргумент они приводят? Мы же молимся и только поэтому Израиль существует
- Просто я о своем впечатлении. Был в Иерусалиме, там поздним вечером выходят супружеские пары. Их видно хорошо, и это выглядят как некий показательный вариант, на что ориентироваться остальным.
Л.Ж.: Не думаю. Нет. там более того мне кажется, в Израиле больше многодетных светских семей чем в Европе, но там совершенно другая аргументация. Они говорят мы рожаем для Израиля, потому что государство нуждается в людях. Там не всегда религиозная мотивация, а патриотическая.
- Вообще существует матриархальные религии, а не патриархальные?
Л.Ж.: Разве что в первобытных племенах… Вот, кстати, что удивительно. Казалось бы, что в некоторых протестантских группах есть такая тенденция к уравниванию прав и возможностей женщин и мужчин. Просто интересно сколько это на нашей российской почве приобретает извращенные формы. Методистская церковь, которая в разных отношениях очень либеральная. Они допускают однополые браки, женщины могут быть пасторами, это есть в России. Когда с пастором-женщиной я говорила, у нее такой модус в разговоре был – оправдательный: вообще-то, конечно, мужчины должны быть пасторами, это вообще их дело, но что делать, если мужчины заняты другими делами, не хотят и нам приходится. Это абсолютно отечественный дискурс. В Европе от женщины-пастора такого не услышишь. Там услышишь - наконец-то мы добились равных прав.
- Они за это не извиняются
Л.Ж.: Да, да.
- У меня студент был из Африки, он здесь учится, а там жена осталась. И тут до него доходят слухи, что она ему изменяет. Парень убит горем. Начинаем разговаривать - понимаем, что убит он горем не потому, что она его позорила. Ему стыдно - это его вина, что она изменяет. Он плохо организовал свою семью и в их культуре будут его осуждать. Это его ответственность, он не справился с созданием семьи
-У нас чаще женщин обвиняют
-Я не сталкивалась до сих пор с такой точкой зрения. Не помню к сожалению страну. Поэтому, интересно, что, казалось бы, что корни одни у религии, разные совершенно среды обитания, разные истории, но действительно очень много совпадений.
- Сейчас маленький проект в университете у нас - мы изучаем удовлетворенность жизнью адептов разных религий. Мужчины и женщины - старшее поколение. Не думаю, что много различий будет
- От степени религиозности еще зависит.
- Я знаю, что такое понятие есть как «воцерковленность». Как ее определить?
Л.Ж.: да, это спорный момент. Каждый раз, когда заходит речь о цифрах, приходится обговариваться - не очень понятно, что принимать за мерило религиозности и воцерковленности.
- Не приходилось сталкиваться с данными о степени религиозность и связью с остальным отношением к жизни?
Л.Ж.: Есть исследовательский центр «Среда» они выпустили сборник, где разные они задавали вопросы. Спрашивали «считаете ли вы себя православным» это было мерилом религиозности, а дальше были всякие вопросы, связанные с отношением к жизни в том числе удовольствие от жизни, соблюдение религиозных предписаний. Забавные всякие были нестыковки. Но мне кажется там с выборкой проблема. Понимаете, там отношение протестантов к разным сферам жизни, например, ожидаемые. Их собственная идентичность как протестантов соответствует внешней. Они сознательные, они ходят в церковь каждое воскресенье. Те, кто не ходят, протестантами себя не считают. Те, кто отвечает – «мы иудеи» - не исключено, что отвечает так только потому, что этнические евреи или мама еврейка. Тоже самое с православными. Поэтому там очень странные результаты. В отношении протестантов ожидаемые, в отношении остальных непредсказуемые какие-то. Данные эти есть у них на сайте.
- Здесь культура в которой вырос, она более явный фактор, чем степень религиозности
Л.Ж.: Можно набивший оскомину пример привести? По социологическим опросам количество православных всегда больше, чем количество верящих в Бога. Люди так отвечают, потому, что считают себя православными по рождению – русский, значит православный.
- На этом завершим. Спасибо большое!
